Бахилина Н. Б.
Другое слово с индоевропейским корнем *rudh-, прилагательное румяный (румянъ), также очень древнее, праславянское1. Слово сохранилось в славянских языках до настоящего времени: укр. румяный, блр. румены, польск. rumiany, чешск. rum?ný, болг. румен и др. В русском языке, в отличие от прилагательного рудой, известно с эпохи древнейших памятников, хотя в древности употреблялось ограниченно, первоначально для обозначения цвета лица2. В этой основной функции сохранилось и в современном русском языке; его вторичные значения, фиксируемые словарями, появляются несколько позднее.
Прилагательное румяный употребляется для обозначения цвета лица здорового, молодого, свежего человека, это светлый, нежный оттенок красного цвета. Если назвать его одним словом, то для современного русского языка наиболее нейтральным было бы, наверное, определение «розовый». Слово румяный называет неопределенный смешанный цвет, в нем есть какие-то качества красного и белого или скорее розового и белого3. Может быть, типичный румяный цвет, так сказать «классический румянец» представляется на белом лице (не потому ли у нас различают смуглый, кирпичный румянец и др.). Интересно отметить, что в новгородских кабальных книгах конца XVI–начала XVII в. при описании внешности часто повторяется вбели румяна, на бели румяна и пр.4 Ср. также характеристику румяного лица «кровь с молоком» и народные выражения, например, у Даля: На личике ала кровь с молоком переливается. Бела, румяна, ровно кровь с молоком. Кругла, бела, румяна, кровь с молоком и др.
В ряду других цветообозначений румяный представляется не совсем обычным5. Будучи обозначением природной окраски, румяный, как и многие другие (например, смуглый, бледный) является цветом неопределенным, смешанным6. Вместе с тем прилагательное румяный характеризует цвет определенной интенсивности, нельзя сказать темно-румяный, светло-румяный, ярко-румяный и прочее7. Определяя румяный как оттенок красного, хотелось бы подчеркнуть в данном случае разницу между ними, неадекватность содержания того и другого, невозможность взаимозаменяемости. Если сравнить прилагательные румяный и красный для указания на цвет лица, то первое будет положительной характеристикой, а второе отрицательной. Восклицание «Какой румяный!» выражает восторг и похвалу, нельзя вместо этого сказать «Какой красный!», это уже не похвала, а осуждение. Словом красный будет передан излишне интенсивный цвет, не соответствующий эталону нормального свежего здорового лица, который представлен словом румяный8.
Может быть, слово румяный не чистое цветообозначение или не только цветообозначение. В нем кроме цветового признака заключаются и какие-то дополнительные качества, а именно указание на свежесть, здоровый, цветущий вид. Не случайно древние памятники переводят словом румяный не только греч. ρ?δινος 'розовый', 'розового цвета', 'как роза'. Лицо румяно (ροοινοπυρον), лицом румян (ην το πρ?σωπον αυτο? ?ς το ροδον) (Жит. Андр. Юр. XII в., – Срезн. III, 196), а и греч. ανθηρ?ς – 'цветущий', 'молодой', 'свежий'; εοχρους – с красивым цветом (лица), 'цветущий', свежий'. Л?нь, тонкымъ лицемъ румянъ, наусъ (Хр. Иоан. Мал. – Срезн. III, 196)9. Трудно сказать, является ли это значение вторичным, дополнительным, следствием основного: румяный, т. е. здоровый, или это качество здоровья, здорового тела, здоровой плоти заложено в слове искони, обусловлено в какой-то степени его этимологией. Этимологи, рассматривая слово румяный, среди прочих приводят как хорошее соответствие лит. raumu 'мускул', 'мышечное мясо'10, лтш. raumins 'конченые мышечные части'. Это семантическое ответвление корня *rudh- не является ли доказательством первоначально имевшегося значения 'здоровое тело’, 'здоровая плоть’, 'мышцы', 'мясо' и прочее? Интересно, что другие индоевропейские языки, не используя корня *rudh- для обозначения румяного лица (при наличии *rudh- 'красный'), выявляют тем не менее именно эту линию. Ср. франц. румяный, алый – incarnal (т. е. цвета тела, плоти, мяса).
В слове румяный есть и какой-то оценочный момент, румяный, т. е. здоровый, сильный, красивый. Ср. примеры в старых текстах, где словами белый, румяный характеризуются положительные герои, напр. храбрый Девгений «лице же его, яко сн?гъ, а румяно яко маковъ цв?тъ» (Девг. д.), былинные герои, например, Добрынюшка «как белым белой да белешенек, ай как белешенек, румянешенек» (Он. бли. Глф). Ср. также у Кирши Данилова: «Не бери ты девицу хорошую белыя румяные, возми ты девушку поваренную, поваренную что котора хуже всех» (Кирша Дан., 146) и др.11
В современном русском языке словом румяный также часто характеризуется привлекательная внешность, красота человека, в неодушевленных предметах – все светлое, яркое, теплое.
На святой Руси, нашей матушке,
Не найти, не сыскать такой красавицы.
Горят щеки ее румяные,
Как заря на небе божием;
(Лермонтов. Песня про купца Калашникова)
На суженого искоса
Поглядывала втай.
Пригож-румян, широк-могуч.
Рус волосом, тих говором
Пал на сердце Филипп!
(Некрасов. Кому на Руси жить хорошо)
Весна идет, весна идет.
И тихих теплых майских дней
Румяный светлый хоровод
Толпится весело за ней.
(Тютчев. Весенние воды)
Таким образом, слово румяный, являясь названием цвета, вместе с тем содержит дополнительные качества. Эта совокупность качеств если не обусловила, то во всяком случае способствовала его устойчивости в языке.
Именно устойчивостью в языке при сохранении первоначального значения, активностью, способностью к образованию различных производных отличается слово румяный от других цветообозначений с древним корнем *rudh-.
История слова румяный – это в общем история увеличения и выявления в нем цветового значения. Это увеличение цветового признака позволяет ему стать из ограниченного определения внешности (даже уже, цвета лица) цветообозначением с широким, а для определенного времени, возможно, с неограниченным кругом сочетаемости. История эта довольно легко прослеживается по памятникам древнерусским и литературе нового времени. В первом и основном значении, т. е. как название цвета лица слово румяный употребляется с древнейших времен. Например: Прииде н?кто отрочище скопець сыи, н?коего велика мужа слуга; б?аше же лицемъ румянъ, а т?ломъ б?лъ, и красенъ, желты власы, порты нося не простыя, издалече смердя мосхосомъ (Ж. Андр. Юрод., л 55 г.). 2 жен? взоромъ едина румяно лицо имуще очи смягл? а брови высоц? акы черниломь заволочен?) и велми взорита, а другая углажена и б?ло лице имуще (ЗЦ к. XIV, л. 57 об.). Ранние примеры известны из памятников переводных, главным образом, светского характера. Так, в Хронике Иоанна Малалы, несомненно переведенной довольно рано и известной в Киевской Руси, есть целая серия портретов «мужей и жен» Спарты и Эллады, в описании внешности этих героев используется и прилагательное румяный: Поподоклия же б? высока, чиста ... доброноса, румяна, велеока (V, 8); Патроклосъ тлъстъ, спленъ... надрусъ, чистъ, румянъ (V, 10); Еасъ... храборъ, любод?ивъ, румянъ (V, П); Приямосъ т?ломъ высокъ... в лици добръ, румянъ и зеркъ (V, 12) и др. Слово румяный с любопытными сравнениями: лицо румяно яко червецъ, яко маковъ цв?тъ употребляется для описания внешности храброго Девгения, одного из самых популярных героев древнерусской повести. Повесть «Девгениево деяние» (как считают специалисты) переведена рано и несомненно была известна на Руси в XII–XIII вв., хотя и дошла до нас только в поздних списках. По мнению Пыпина, повесть нравилась старинным читателям, потому что некоторыми подробностями очень похожа на наши сказки. Вероятно, эта народная обработка отразилась и в описании внешности Девгения: [Девгений] бе бо юноша возрастомъ велми лепъ паче меры а власы имуще кудрявы и очи велики и гораздо нань зрети лице ж его яко снегъ и румяно яко червецъ брови же черны имяше (Девг. д., 136). И особенно по списку Погодина, со сравнениями, характерными для произведений устного народного творчества12: Самъ же юноша красенъ велми, лице же его яко сн?гъ, а румяно яко маковъ цв?тъ, власы же его яко злато, очи же его вельми великии яко чашы, пристрашно зр?ти на него (Девг. д., 158).
К сожалению, мы не имеем образцов описания внешности в памятниках собственно русских древнейшего времени, портрет, который по литературным канонам того времени дается в летописных сказаниях и в литературе житийной, лишен живых индивидуальных черт и представляет набор стандартных качеств, свойственных всем выдающимся лицам, – как воинам, так и святым подвижникам. Типичные примеры таких описаний: Б?аше же дъщи ему л?на и пр?л?на вид?ниемь и красьна т?лъмь (Муч. Ирины, 97. XII в.). (1066): Б? же Ростиславъ мужь добръ на рат?, и възрастомъ же л?нъ, и красенъ лицемъ, и милостивъ убогымъ (Новг. I лет., 97). (1237): Б? же сей Василко лицемъ красенъ, очима св?телъ, и грозенъ взоромъ, и паче м?ры храборъ, сердцем же легокъ (Ник. лет., 112). Редко проявляются какие-то проблески индивидуализации портрета, например, в описании любимого христианского героя-мученика, князя Бориса. (1015): Сеи благоверный Борисъ... т?ломъ бяше красенъ и высокъ, лицемъ смуглъ, плечи высоц?, въ чреслахъ тонокъ, очима добръ и веселъ (Соф. I лет., 82).
В собственно русских памятниках индивидуализированный «портрет» появляется в XV–XVI вв. Это описания внешности, сделанные из деловых соображений в разного рода юридических документах. И именно эти словесные портреты особенно ценны, так как написаны живым разговорным языком. Несмотря на краткость и специфику этих паспортных характеристик они часто являются прекрасными портретами людей того времени.
Вот некоторые примеры из Новгородских кабальных книг: А Оксеньица 8 лет круглолика, в бели румяна, очи серы, волосом руса (Новг. каб. кн. 1, 2), С своею женою с Оксеньею с Офонасьевой дочерыо. . . ростом полна, лицом на бели румяна, очи серы, волосом руса (Там же, 10). Волосом изчермна рус, очи серы, лицом бел, румян (Там же, 175). Волосомъ русъ, очи черны, лицомъ румянъ (Там же, 303) и др.
Впрочем, следует отметить, что уже в древнее время слово румяный употребляется и более определенно как цветообозначение, указывая на яркий цвет губ, щек. Однако примеры единичны. Трудно сказать, свойственно ли это употребление древнерусскому языку или является особенностью памятника, его перевода. Примеры только из Хроники Иоанна Малалы: Андромаха ... кудрява, длъгою владью, длъгымъ лицом, доброю выею, румяныма ланитома, радостива, тщива (V, 12). Полузно... тонкимъ лицемъ, добрама ланитома, мала усты, румяныма устнама, л?па (V, 13) и др.
По крайней мере с XV в. древнерусские памятники знают и другое употребление слова румяный – для обозначения оттенка красного цвета любых предметов13. Наиболее ранним является пример из Софийской I летописи, который, будучи неверным или вольным чтением более древнего текста, является, как будто, ранним примером употребления слова румяный не в описании внешности. В Повести временных лет по Лаврентьевскому списку приводится рассказ об апостоле Андрее, который ходил с проповедью в славянскую землю. Вернувшись в Рим, Андрей рассказывает, что его там удивило: И рече имъ дивно вид?хъ слов?ньскую землю идучи ми с?мо, вид?хъ бани древены и пережьгуть с рамяно и совлокуться и будуть назн. и обл?ются квасомъ усииянымъ и возмуть на ся прутье младое и бьють ся сами (Пов. врем, лет Лавр, лет., л. 3 об.). В издании Лаврентьевской летописи к слову рамяно даны варианты «и истонятъ зноино»; «и пережгуть их велми». Слово рамяно 'сильно', 'чрезвычайно', 'очень', как и другие слова этого корня рамяный 'сильный’, рамяньство 'сила'14 известно в древнерусском языке, оно употребляется и в Повести временных лет (под 6605 г., под 5999 г.), в Ипатьевской летописи (6672 г.) и других памятниках. Значение его должно было бы быть понятно русскому книжнику. Однако же, когда текст переписывался в Софийской летописи, он был понят по-другому: «Идущю ми с?мо вид?хъ бани древяны и пережгуть и румяно и идуть в ню, изъволкутся и будуть нази и облиются квасомъ кислымъ и возмуть на ся прутне младое и бьются сами (Соф. I лет., 4). Текст I Софийской летописи печатается по списку XV в., здесь так же даны варианты по другим спискам. В примечании к слову пережгуть указано: «в списке Царского далее на поле «каменье и будеть». Т. е. писец, который делал список, называемый списком Царского, решил внести ясность до конца, текст его следует читать: «и пережгуть каменье и будет румяно». Заменил ли переписывающий летопись непонятное слово или использовал его по-своему сознательно, так или иначе мы имеем употребление румяный в значении 'красный’. Кстати, видимо, эта же ошибка или это чтение повторяется в Хронике 1512 г.: И пережегъ камение то румяно и нази обливаются квасомъ кислымъ (Хроногр. 1512 г., 346).
Употребление слона румяный для обозначения оттенка красного цвета растений и плодов известно в памятниках XVI–XVII вв.. например: Пшеницы зерно есть долгое хотя б?лое или румяноватое (Назиратель, 178). Листвие его румянно бываетъ (Травник Любч., 317).
Среди деловых документов XV–XVII в. есть множество различных описей имущества государственного, частного, монастырского и проч. В массе цветообозначений, используемых для названия цвета тканей и одежд, слово румяный в наших материалах не встречается. Есть только два примера конца XVII в. из Петровских бумаг, где слово румяный употреблено в составе сложного образования румяно-желтый: 27-го: на нот?шной дворъ на н?мецкое платье байберековъ черныхъ 67 арш. дв? четн, портище камки румяножолтой 10 арш. (Петр. I, 288, 1691). Того жъ числа, верхней кафтанъ обьяръ песочна, подкладка отласъ румяножелтъ ... опушенъ собольми ... круживо нашито золото съ серебромъ узинькое (Петр. I, 251. 1692). Неизвестно, является ли в данном случае слово индивидуальным употреблением или действительно слово румяный использовалось также для названия цвета тканей15.
Видимо, с конца XVII в. слово широко употребительно во всех контекстах, с неограниченной сочетаемостью. Оно по-прежнему употребляется для описания внешности: Ежели до зачатия женщина будетъ бл?дна и смугла, а по зачатии румянолична, то сына им?етъ (Леч. II, гл. 332). Лицемъ онъ былъ румянъ власы им?лъ русые, очи св?тлые (Лек. от задумч., 2). Его используют для описания явлений природы: Когда луна бл?дна, къ дождю; чиста и ярка, къ виодру; красновата или румяна, будетъ в?тръ и буря (Курганов. Письмовник II, 159). Ежели поутру небо румяно или красновато, то конечно либо в?тръ или дождь посл?дуютъ (Там же, 160).
Оно очень употребительно в поэзии XVIII в.: И се уже рукой багряной Врата отверзла въ миръ заря, Отъ ризы сыплетъ св?тъ румяной (Ломоносов. Ода 1746 г.). День румяный воссиявший Освещал потоки дымны (Радищев. Песнь историч.). Как по челу власы ты рассыпаешь черны, Румяная заря глядит из темных туч (Державин. Невеста). Одела полночь вдруг румяная заря (Херасков. Россиада).
В XVIII в. слово румяный употребляется и для обозначения цвета поджаренных хлебных изделий, жаркого и пр., то, что в современном академическом толковом словаре дается третьим значением слова румяный. Мы найдем его и в специальных книгах, и в поэзии: Сперва куски разгорячить... и зажарить румяно (Сл. поваренный, IV, 25). Багряна ветчина... Румяно желтъ пирог, Сыр б?лый, раки красны (Державин. Евгений. Жизнь званская).
Таким образом, в XVIII в. сложились все те значения или употребления16 слова румяный, которые известны в современном русском языке, они продолжают существовать и теперь. Стилистические особенности в их употреблении разумеется есть; если первое из них употребляется везде, то второе является в основном достоянием поэтической речи, а третье – бытовой.
1. См. Сл. Фасмера: «Праслав. *rum?nъ из *rudm?nъ от руда рудый рдеть». См. также Этимологический словарь польского языка Брюкнера: rzeczownik *ru(d)men… jak kamien; jak do kamien: kamiany, tak do ru(d)men: rumiany.
2. Так оно и определяется в Словаре Срезневского: Румяный – румяный, алый, красный (о цвете лица) (III, 196).
3. Словарь АР определяет румяный как 'алый с некоторой белизною', а румянец, румяность 'бело-красный, розовый цвет'.
4. Ср. также в литературе нового времени: Б?лизна румянна (Тредьяковский. Езда в остров любви). Тогда белорумяны персты По звучным вспрыгали струнам (Державин. Сафе). Белорумяные щеки (Карамзин. Письма русского путешественника).
5. Современные толковые словари избегают в определении слова употреблять цвет, а повторяют одни за другим в общем не очень удачное, если вдуматься, «покрытый румянцем».
6. Следует оговорить относительность определения «смешанный». Хотя в жизни румяное лицо может иметь различные оттенки голубоватого (или лиловатого, сизого), желтого, коричневого цвета, нам никогда не придет в голову сказать лицо голубовато-румяное, лиловато-румяное, коричневато-румяное.
7. Разумеется, в художественной литературе, индивидуально, могут употребляться и такие сочетания, например: Федосья Ивановна пошла в спальню и увидела, что Мария лежит с закрытыми глазами, ярко-румяная и не переставая говорит про себя тихим голосом (А. Толстой. Граф Калиостро).
8. Интересно стилистическое использование румяный–красный в художественной литературе нового времени. Например, в «Евгении Онегине» Пушкин, сравнивая Татьяну с сестрой, говорит о красоте, цветущем виде Ольги: «Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей». Сравним с этим дерзкую характеристику ее румяного лица устами Онегина: «Кругла, красна лицом она, Как эта глупая луна На этом глупом небосклоне».
9. Кроме прилагательного румяный уже в древности для обозначения свежего здорового цвета лица и вообще здорового цветущего вида употребляются существительные румяньство, румяние: Вьсь сьдравъ и ц?лъ и съ вьс?мь подвизаниемь и румяньствомь (Пат. Спи. XI в. 233. - Срезн. III. 196). II томь час очистися негота от лица его и бысть яко и ньрное румяньство въвратившеся въ нъ паки (Пр. п. XIV в., 90 а). И иакы бысть в румяние плоти своея (Hex. IV. 7 по сн. XIV в. – Срс. чн. III, 196).
10. См. Этимологические словари Фасмера, Преображенского, Брюкнера.
11. Древний народный «стандарт» красоты «белый и румяный» продолжает долго оставаться в языке. См. у Пушкина в произведениях народного жанра – балладе, песне, сказке: Нет на свете царицы краше польской девицы. Весела, что котенок у печки, И как роза румяна, а бела, что сметана; Очи светятся, будто две свечки (Будрыс и его сыновья). Или в Сказке о мертвой царевне: «Я ль на свете всех милее, всех румяней н белее» и т. д. В повое время румянец не в такой уж чести, румяное лицо теперь может являться и символом тупости. Ср.: Румяный, трижды рыгнув, Лука подпевает «наука содружество людей разрушает. .» (Кантемир. Сатира на хулящих учение). Поди сюда, неленая душа, поди сюда, идиот, румяная ты рожа (Достоевский. Село Степанчиково). Он вспомнил коменданта, его глупое, румяное лицо, бессмысленно выпученные глаза (Никулин. Московские зори).
12. См. Даль. Расцвела, что маков цвет. Красна как маков цвет. (II. 291). Ср. также ироннчески употребленное у Радищева: В шестьдесят лет бела, как снег, и красна, как маков цвет (Путешествие из Петербурга в Москву); у Пушкина: Ты румян как маков цвет, я, как смерть, и тощ и бледен (Ты и я).
13. Современные толковые словари дают его как второе значение слова румяный, например, Ушаков: 2. Алый, красный; ССРЛЯ: 2. Красный, розовый и др.
14. См. Срезневский (III. 67, 68): в Словаре АР слова нет. В Словаре церковнослав. и русск. 1867 г.: Рамяно стар. очень, чрезвычайно.
15. В 1968 г. вышла книга С. Бородина «Звезды над Самаркандом», где описываются походы великого завоевателя Тимура в 1399–1400 г. В описания одежды восточной женщины автор называет румяный цвет шальвар: «Пробегала, стуча тяжелыми кожаными туфлями, посверкивая смуглыми щиколотками из-под румяных шальвар» (стр. 454). Если бы не примеры из петровских бумаг, такое употребление показалось бы плохой стилизацией. Однако, несмотря на то, что примеров из памятников в нашем распоряжении нет, следует допустить, что это употребление было возможно.
16. Лексикограф вынужден различать значения, однако, если говорить строго, вряд ли следует у слова румяный различать три значения. Значение у слова одно – оттенок красного (или розового) цвета, употребляется для названия цвета лица, позднее для названия различных степеней интенсивности того же бледно-красного (или розового или алого) цвета в описании явлений природы (и здесь слово представляется в наиболее чистом виде как цветообозначение); позднее – для красноватого оттенка различных кулинарных изделий.
Бахилина Н. Б. "История цветообозначений в русском языке", М.: Наука, 1975. С. 116-125.