Гринько И.
Вопрос мотивации является первым и в то же время самым сложным, когда мы обращаемся к проблематике соматических модификаций. Действительно, зачем люди совершают над собой столь болезненные операции? На это требуются достаточно серьезные основания, но проблема заключается в том, что в большинстве случаев причины, побуждающие людей к соматическим модификациям, остаются скрытыми. Основной целью данной работы как раз является рассмотрение возможных мотивационных рядов, причем именно возможных, так как указать эти ряды со стопроцентной точностью не представляется реальным.
Логичнее начать с рассмотрения личностной мотивации соматических модификаций. С точки зрения биологии и этологии стремление нанести повреждения своему организму противоречит здравому смыслу и инстинкту самосохранения, что вполне позволяет отнести соматические модификации к проявлениям девиантного поведения, наряду, например, с суицидальным комплексом. Однако если взглянуть на проблему под углом долгосрочной репродуктивной стратегии, то подобное поведение не выглядит столь алогичным. Здесь необходимо вспомнить теорию полового отбора Чарльза Дарвина: «предпочтения самок во внешности самцов или в чем-то еще почти однозначно приведет к их изменению; и эти модификации с течением времени могут достигать практически любой степени совместимой с жизнью вида». Естественно, что в данном случае мы не говорим о наследуемых признаках, но почему бы индивиду в социуме не подчеркнуть свою индивидуальность с целью привлечения к себе внимания со стороны противоположного пола и тем самым увеличить шансы на успешную репродукцию. Это предположение отнюдь не выглядит невероятным, еще в 70-е годы была выдвинута теория, названная принципом затруднения или гандикапа (handicape principle), которая объясняет, почему самки предпочитают представителей противоположного пола с крайне выраженными особенностями. Самки выбирают самцов с экстравагантной и физически не вполне удобной морфологией, так как это надежные показатели высокого качества генома (только здоровый павлин может поддерживать роскошный хвост в нормальном состоянии)1.
С точки зрения эволюционной психологии подобная модель в человеческом социуме не только не должна исчезнуть, но наоборот получить дальнейшее развитие. Ведь помимо того, что соматические модификации показывают на хорошее качество генома владельца, они еще подчеркивают его индивидуальность, креативность, адаптивность, то есть все те качества, которые позволяют максимально быстро добиваться доминирования в социуме. Их демонстрация не может не иметь эффекта, как на представителей противоположного пола, так и на весь социум. Эта вероятная модель первичной мотивации соматических модификаций. Подобная схема может помочь реконструировать цепочку возникновения соматических модификаций. Гипотетически можно предположить, что первым решил каким-либо образом изменить свое тело наиболее активный и соответственно обладающий высоким статусом член социума. Вполне возможно, что это было случайным озарением (инсайтом), однако вслед за ним это начали повторять и другие члены сообщества. По результатам исследований этологов, скорость распространения новых навыков даже у высших приматов составляет от 4 до 10 лет2, в человеческом социуме новая традиция могла распространять на порядок быстрее. Подобные сюжеты, в которых культурный герой передает людям новые навыки (в том числе и соматические модификации) очень популярны в мифологии.
Классическим примером, подтверждающим подобную реконструкцию распространения соматических модификаций в социуме, может служить микронезийский миф о том, «как Уолфат научил людей делать татуировку». Уолфат, персонаж с характерными чертами культурного героя спустился с неба на землю. Там он встретился с земными женщинами, которым очень нравились черные узоры, покрывавшие его тело, после чего они попросили своих мужей сделать такие же. Мужчины несколько раз неудачно попробовав сделать татуировки самостоятельно, обратились за помощью к Уолфату, который показал им, как изготовлять иглы, краску и наносить узоры3. Аналогичные сюжеты о герое-предке, который ввел среди людей обрезание можно найти в Африке: у гереро это – Мукуруру, у зулу – Ункулункулу, у догон – Мусса Корони4.
В некоторых случаях, появление и распространение соматических модификаций связано не с культурным героем, а с харизматичным или высокостатусным персонажем. В преданиях народа батока (Южная Африка) существует сюжет, описывающий появление обычая выбивания зубов следующим образом: однажды жена верховного вождя укусила его, и тот в гневе выбил ей передние зубы, тогда все женщины племени, тоже выбили себе передние зубы, чтобы походить на жену вождя5.
Вполне вероятно, что первоначально соматические модификации символически воспроизводили производственные или боевые травмы. Так А. Д. Столяр объясняет появление ампутаций фаланг в верхнем палеолите «ритуальным воспроизведением трудового увечья»6. В данном случае случайная травма могла «дать толчок определенному ходу мысли»7, что привело к появлению определенного ритуального ряда.
Существует еще одна модель личностной мотивации, по которой индивид может пойти на соматические модификации с прямо противоположной целью – не выделяться из социума. Если в замкнутом коллективе соматические модификации являются непременным и обязательным атрибутом, то любому индивиду, который хочет утвердить свой статус, или просто свое право пребывать в этом социуме, необходимо пойти на соматические модификации. Многочисленные примеры этой модели можно найти в традиционных культурах. В австралийском племени питджанджара молодой человек, которые не прошел обрезание, не мог жениться, слушать священные тексты, а при попытке участвовать в одном из праздников был жестоко избит8. Это показывает, насколько в некоторых случаях важны соматические модификации для обретения социального статуса. Австралийский этнограф М. Дж. Меггит сформулировал этот тезис еще более категорично: «...обрезание четко и окончательно устанавливает статус юноши, … без него он не может стать членом социума»9.
В современных субкультурах также можно найти подтверждение для данной гипотезы. Так, Игорь Губерман в своих тюремных воспоминаниях очень точно описывает аналогичные традиции в среде заключенных, когда для каждого «настоящего мужчины» обязательной была операция по вживлению «спутника»… <...> Без подобной процедуры, заключенный не мог рассчитывать на уважение сокамерников и соответственно на определенный статус в замкнутой тюремной иерархии10.
Если говорить о мотивах соматических модификаций, то нельзя обойти и такую довольно абстрактную, на первый взгляд, область как эстетика. Если у человека возникает стремление к прекрасному, и желание каким-то образом изменить этот мир, то его тело, может являться не только средством подобных изменений, но и непосредственным объектом. Вполне возможно, что после того, как Homo sapiens стал субъектом искусства, он стал рассматривать самого себя и свое тело как объект всевозможных эстетических изменений. В целом, соматические модификации с полным основанием можно рассматривать как некий прообраз пластической хирургии: человек пытался искусственно изменить свое тело, руководствуясь определенными эталонами красоты. Арнольд Ван Геннеп сформулировал этот тезис следующим образом: « ...тело человека рассматривалось как простой кусок дерева, который каждый обтесывал и прилаживал по своему усмотрению: отрезали то что выступало, продырявливали перегородки, обрабатывали плоские поверхности»11.
Однако соматические модификации могут иметь не только эстетическую, но и антиэстетическую направленность. Таким образом, частично подтверждается точка зрения некоторых авторов, употребляющих термин «уродования», но при этом необходимо учитывать, что соматические модификации с подобной семантикой довольно редки и при этом обусловлены весьма серьезными объективными причинами.
Все вышесказанное в первую очередь относится к женским соматическим модификациям: например, у некоторых племен Восточной Африки, живущих по рекам Кори и Омо прободения губ и выбивание резцов у женщин практиковались ради того, «чтобы отнять охоту у соседей отбивать их жен»12. Примерно, так же объясняли обычай ношения губных лабреток и в некоторых районах Западной Африки: на женщин с подобными украшениями не было спроса на невольничьих рынках, таким образом, им удавалось избежать попадания в рабство13.
Здесь стоит учесть и еще один немаловажный аспект эстетических изменений тела, как привлечение <...> партнеров. У некоторых исследователей, например вышеупомянутого Жака Марсиро, а также у некоторых последователей неофрейдизма, этот момент является ключевым для понимания семантики соматических модификаций и обрядов перехода. В данном контексте, основной идей инициации и соответственно соматических модификаций становится постоянное соприкосновение Эроса и Танатоса... Символическая гибель неофита позволяет ему возродиться полноправным <...> членом общества и таким образом получить возможность для полноценной репродукции14.
Рассмотрев проблематику личностной мотивации, необходимо перейти к мотивации социальной: зачем социуму нужны соматические модификации и каковы их функции?
Несмотря на приведенные выше индивидуальные биологические и психологические мотивации соматических модификаций, они прежде всего явление социальное. Как и любой социальный феномен, соматические модификации полифункциональны и в зависимости от культурного контекста имеют разные социальные мотивации.
Выполняя функцию маркера, соматические модификации одновременно несут на себе еще и очень важную для любого социума регулятивную функцию. Во-первых, четко обозначая социальную или этническую принадлежность членов социума, они помогают избежать ошибок в процессе коммуникации. Существуют и более радикальные точки зрения, что искусственные изменения тела в определенной степени служили прообразом униформы, однозначно обозначая статус и ранг владельца15. Во-вторых, некоторые авторы отмечают еще один нюанс, связанный с соматическими модификациями и регулированием социальных отношений. Соматические модификации в ходе инициационных обрядов оказывают на неофитов очень сильное психофизиологическое воздействие, которое должно внушить им уважение к представителям старших возрастных классов.
Стоит обратить внимание еще на одну весьма характерную деталь инициационного ряда и сопутствующих ему соматических модификаций. В подавляющем большинстве случаев инициации и, соответственно, соматические модификации совершаются не над одним подростком, а над целой возрастной группой. Это объясняется разнообразными причинами: и чисто утилитарными - попытка сэкономить на обязательных в таких случаях празднествах, и психологическими - «мальчик может почувствовать себя одиноким и умереть»16. Однако если рассмотреть этот факт в свете социальной психологии, то можно прийти ко вполне определенным выводам. Любая соматическая модификация, это своего рода знак, или стигма, а в ходе многочисленных психологических исследований было убедительно доказано, что члены стигматированной группы проявляют гораздо более сильную внутригрупповую солидарность17, чем не стигматированные. При этом, чем ярче выражена стигма, тем сильнее проявляется внутригрупповая связь. Соматические модификации являются практически идеальной стигмой, или социальным знаком. Эта идея нашла свое отражение у некоторых авторов, исследовавших соматические модификации. <...> Л. Боден интерпретировал традицию деформации черепов у инков как «...нестираемую печать коллективизма»18. Таким образом, соматические модификации укрепляют не только вертикальные, но и горизонтальные связи в социуме.
Еще одной немаловажной областью, в которой соматические модификации играют не последнюю роль, является сфера гендерных взаимоотношений. Большинство ритуалов перехода, так или иначе, упирают на переход в четко определенное гендерное поле мужское или женское, как противовес детству.
В некоторых случаях соматические модификации отражают еще один специфический аспект гендерных отношений, точнее принципиального отказа от них. В некоторых случаях они должны символизировать <...> переход к божественной <...> чистоте. <...>
Можно рассматривать соматические модификации в рамках обрядов инициации как своего рода компенсационное насилие. Хорошо известно, что дети в первобытном обществе практически никогда не подвергаются наказаниям. Во многом это связано с тем, что ребенок до определенного возраста не рассматривается как личность. Соответственно переход в новое взрослое состояние должен продемонстрировать, что счастливая пора детства закончилась и юноша попадает в мир, где есть место жестокости и боли. Взросление и переход в новый статус, таким образом, происходили достаточно быстро, переходный возраст, который в Западной цивилизации может тянуться несколько лет, в первобытном обществе укладывался в несколько месяцев или даже недель. Болезненные соматические модификации, в данном случае, служили инструментом конструктивного насилия, того насилия, которое «собирает личность на уровне ниже человеческого»19.
Подводя итог краткому анализу мотиваций и функций присущих соматическим модификациям, можно сделать вполне определенный вывод. Несмотря на то, что они являются чрезвычайно важным элементом в системе невербального общения и служат для символической передачи разнообразной информации, тем не менее, этим их роль в социо-культурной системе не ограничивается.
1. Zahavi G. A handicap principle: a missing piece of Darwin’s puzzle. NY. 1997.
2. Удалова Г. П. От индивидуального озарения к традиции в группе (прекурсоры культурной преемственности человека) // Тотемизм: артефакты, концепция и реальность. Спб.2000.
3. Сказки и мифы Океании. М. 1970. С. 314.
4. Котляр Е. С. Миф и сказка Африки. М. 1975. С. 62.
5. Ливингстон Д. Путешествие по Южной Африке. М. 2002. С. 394.
6. Столяр А. Д. О «гипотезе руки» как традиционном объяснении происхождения палеолитического искусства // Первобытное искусство. Новосибирск. 1976. С. 20-21.
7. Там же.
8. Greenway J. Down among the wild men. Toronto. 1972. Р. 104.
9. Meggitt M. J. Op. cit. Р. 264.
10. Губерман И. Прогулки вокруг барака. М. 2002. С. 424-428.
11. Геннеп Ван А. Обряды перехода. М. 1999. С. 71.
12. Булатович А. К. С войсками Менелика II. М. 1979. С. 287.
13. Бич Й. К сердцу Африки. М. 1977. С. 64.
14. Бородай Ю.М. «Эротика - смерть - табу». М. 1996.
15. Крейк Д. Краткая история униформы. М. 2007. С. 17.
16. Эванс-Причард Э. Нуэры. М. 1985. С. 216.
17. Нельсон Т. Психология предубеждений. М. 2003. С. 194-196.
18. Боден Л. Инки: быт, культура, религия. М. 2004. С. 168.
19. Мэй Р. Сила и невинность. М. 2001. С.232-236.
Гринько И. Глава XI. Соматические модификации: личностная и социальная мотивации / Модификации тела. Эстетика и символика. LAP LAМBERT Academic Publishing GmbH & Co. Saarbroucken, Germany. 2010. С. 129–137.