Костюм верховых чувашей (из книги «Чувашский костюм от древности до современности») – В. В. Николаев и др.

     Здесь девицы чувашские – красотки и весьма грациозны. Одеваются весьма опрятно: рубаха белая как снег, грудь и ворот вышиты разными узорами...
     С. М. Михайлов (1852)

     Верховые чуваши (вирьялы) проживают на компактной территории от Суры до Волги, между городами Ядрин, Чебоксары, Цивильск и Шумерля (ныне это северо-западные районы Чувашской Республики). Формирование этой этнографической группы произошло в XIV–XV веках в результате ассимиляции пришлыми болгарами части горномарийских и мордовских племен.

     Ил.1. Женский костюм. Начало XX в.

     В середине XIX века этнограф С. М. Михайлов указывал: «Здешние чуваши в последствие времени переняли костюм от черемис, но однако ж у иных и поныне хранятся старинные наряды...»¹.
     Женский костюм верховых чувашей имел объемные формы, поэтому силуэт был спокойным и устойчивым. Такой костюм подчеркивал достоинство и здоровье женщины, диктовал определенную пластику движений. Он не был тяжеловесным, не затруднял движений, что отвечало идеалам красоты и характеру чувашей (ил. 1, 2).
     Рубаха из тонкого белого холста являлась основой костюма. Она шилась очень просторной, длиной до середины голени. Прямые рукава были широкими и длинными. Декор рубах был лаконичным, почти графичным. Узоры выполнялись тонкими нитками, мелкими контурными швами и косой стежкой.

                                                          Ил.2. Верховые чуваши в традиционных костюмах. Фото Г. Ф. Локке, 1869 г.

     Нагрудная часть обрядовых рубах покрывалась узорами и крупным орнаментом из шелковых лент. Вдоль плечевого шва, а также на концах рукавов и по подолу располагались узкие полоски вышивки в один-два цвета. Использовались такие швы, как «глаза цыпленка», «гусиные зубы», «волна», «змейка», «дурной (или мудреный) шов». Прелесть орнамента – в гармоничном сочетании рисунка и больших участков белого фона, разнообразии и филигранной точности: «на праздник или, например, на свадьбу чуваш наденет рубаху такую, что подумаешь – на ней не рисунок вышит, а вплоть ее паук паутиной оплел...»².
     В конце XIX – начале XX века нагрудную часть рубахи почти не расшивали узорами, так как ее стали закрывать богатыми серебряными украшениями.

     Ил.3. Костюм замужней вирьялки. ХIХ в. Тонкая филигранная вышивка гармонично сочетается с серебряными украшениями.

     Лишь края грудного разреза продолжали «защищать» плотным, искусным орнаментом темных тонов (ил. 4 а, 5).
     Рубахи надевались особым образом: туго подпоясывались, а затем поддергивались кверху по всей талии так, что подол поднимался до уровня колен. Сверху подвешивали передник и повязывали еще два пояса, к которым крепили различные поясные подвески. Концы старинных поясов вышивались сложными многоярусными узорами с космогонической символикой.

     Ил. 4. Узоры грудного разреза: а) рубаха верховых чувашей; б) рубаха бесермян, древних сородичей чуваш.

     В XIX веке женский головной убор состоял из трех-четырех предметов. Голова оставалась открытой, волосы тщательно причесывались, четко делились на две половины прямым пробором и туго заплетались в одну или две косы до пояса. Основной частью был длинный и узкий сурпан в виде полотнища из тонкого холста, с двусторонним красным узором по всему периметру, которым закрывали только шею. Затем полотнище укладывалось по спине двумя параллельными полосами.

    Ил. 5. Женская рубаха. XIX в. Шелковыми лентами нашивались геометрические фигуры типа меандра – «Знаки огня».

     Головная повязка масмак крепилась к сурпану и составляла с ним единый узел. Она была подобна радуге, светящейся на голове. Красные узоры на этой полоске холста символизировали движение светил и круговорот жизни. Благодаря сочетанию желто оранжевых, зеленых и черных нитей достигался эффект «мерцания» узоров (ил. 6).

    Ил. 6. Головные повязки масмак. Начало XX в. Фрагменты. Колорит золотистого орнамента имеет преемственную связь с золотым шитьем.

     Праздничный женский костюм включал головной убор хушпу. Однако у вирьялов он не являлся шапочкой, а лишь облегал голову, оставляя ее верхушку открытой. Обычно на хушпу нашивалось четыре ряда серебряных монет, верхний край окаймлялся мелким красным бисером. Наспинная часть была в виде узкой полосы, зашитой рядами «копеек».
     Исследователи считают, что в прошлом девушки носили нарядные шапочки тухья. Но здесь они сохранились лишь в пограничных районах между верховыми и средненизовыми чувашами.
     Украшения вирьялского костюма отличались разнообразием и богатством (ил. 7).
     При взгляде на праздничный костюм XIX века возникает впечатление струящегося серебряного потока. Его сияние словно стекало книзу от ушных подвесок халха сакки к ожерельям, нагрудным подвескам ама, сурпан, сакки и шулкеме. Серебряные украшения выделяли смысловой центр костюма, подчеркивали красоту и зрелость женщины.

    Ил. 7. Женский костюм. Конец XIX в . Нагрудные украшения изготавливались путем сплошного нашивания серебряных монет на пластины из толстой кожи.

     Основные виды нагрудных украшений выполнялись на широких прямоугольных пластинах из толстой кожи и сплошь зашивались мелкими серебряными монетами (ил. 8). Девушки носили шулкеме, нижняя кромка которых украшалась одним рядом белых раковин каури. Женские сурпан сакки имели ту же форму, но к их верхней стороне пришивалась треугольная застежка с иглой. Украшение прикалывалось к сурпану и оттягивало его книзу. В женском костюме оба украшения соединялись вместе, одно над другим, создавая плотный серебряный щит на груди.
     Вторым типом нагрудных украшений были длинные кожаные полосы, перекинутые за шею и опускающиеся двумя полосами почти до талии (общее название ама, маййа) (ил. 9).

    Ил. 8. Праздничный женский костюм. Конец XIX в. Дополнен богато орнаментированным платком, поясами и поясными подвесками.

     Передняя часть маййа зашивалась двумя-тремя рядами крупных монет, декор мог дополняться серебряной или медной цепочкой, а также бусами, лентами и медальонами. В комплекс украшений входила также чересплечная теветь, имевшая вид ленты, обшитой красным шелком. Она покрывалась рядами раковин каури, бусами и мелкими монетами.

     Рубаха всегда белая; в некоторых районах нижние края ее, а также края рукавов вышиваются и оторачиваются тесьмами и кружевами; ее носят высоко; ноги почти до колен бывают открыты. Рубаха стягивается поясом. Поверх рубахи надевается спереди «саппан» – фартук или передник... Саппан перепоясывается широким, лентообразным, шелковым или шерстяным, поясом («хырам-оли» или «хырам-орли»). Поверх же саппана на груди носят «шулкеме», состоящий из двух кожаных четвероугольников, покрытых серебряными монетами и украшенных мелкими бусами и раковинками («хорт-посси»). На шулкеме ниспускается носимый на шее «херес-сакки», представляющий из себя соединенную концами кожаную ленту, к которой пришиваются серебряные монеты, иногда в один, иногда в два ряда; к концу его, ниспускаемому вперед, прикрепляется металлический крест (большой), который часто заменяется одной или тремя большими серебряными монетами. [...]
 

     Ил.9. Нагрудно-наспинное украшение маййа (ама). Начало XX.

    Сзади, на шее, принято носить «пос-хысе», прикрепляемый к «херес-кантри» и представляющий из себя тоже кожаную ленту, покрытую серебряными монетами. Вместе с херес-кантри носят на груди еще металлическую цепь из польского серебра, называющуюся «вачара» или «чеплушке». Цепь эта один раз обертывается вокруг шеи, потом опускается на грудь. Кроме того, на шее носят еще «ама», монисто в виде ожерелья. [...] На шее, под ушами, с обеих сторон ставятся, хотя и не везде, «алка» – рожки, составленные из 5-6 согнутых по обеим концам палочек из польского серебра (имеют они форму ушных раковин). В некоторых местах носят еще «холха-тенки» («ушная монета»), т. е. наушники из монет, носимые как бы вместо серег и надеваемые на уши. На рубахе в некоторых местах носят еще второй пояс, к которому прикрепляют с боков по одному или по нескольку «сара», т. е. вышитых платков продолговато-четвероугольной формы, а сзади «хуре» (хвост), состоящий из нескольких (3-6) медных трубочек, сквозь которые продеты черные нитки, образующие гриву. На бедрах носят, кроме того, «йенчек» или «йаркача», представляющий из себя украшенные кончики пояса с кисточками.
     Г. И. Комиссаров. Чуваши Казанского Заволжья. Казань, 1911 г.

                                               Ил.10. Девичий костюм. Начало XX в. Подобен женскому, но отличался отсутствием масмака и сурпана.

     В начале XX века украшения были весьма тяжелыми; чтобы они не мешались при ходьбе и работе, их прижимали поясом. Готовясь идти на свадьбу, серебряные наряды обязательно чистили мелом до ослепительного блеска.

     Ил.11. Девичья шапочка калпак. XIX в. Округлая шапочка из холста украшена типично «вирьялским» орнаментом.

     Наряды девушек не были столь многослойны и богаты как женские (ил. 10). «Костюм девушки-вирьялки отличается от костюма замужней женщины отсутствием сорпана, масмака, сорпан-хысе, пос-йеппи кантри, сара, хошпу. [...] С открытой головой девушка-вирьялка ходит редко: чаще всего повязывается платком белого, черного или другого цвета. Коса у девушки обычно одна, заплетается она лентами («шаши хури»), которые привязываются к поясу. Благодаря этому, девушке всегда чувствительно, когда она наклоняется, и она как бы поневоле приучается держать голову прямо»³.

     Слева ниже ил.12. Костюм свахи пуштерле шопар. Последняя треть XIX в. Особую экзотичность наряду придавал его верх, который шился из яркого фабричного ситца. На голову поверх масмака надевались хушпу или кумачовая шапка.

     Были распространены и шапочки, сшитые из холста, с нарядной вышитой полосой по низу. Их могли носить как пожилые женщины, так и девушки (ил. 11).
     Привычные образы костюмов значительно менялись во время праздников и обрядов. Одним из примечательных видов праздничных одеяний являлся халат шопар с удлиненными рукавами, сшитый из белого холста, с узорами по груди, плечам и спине. К XIX веку он уже не использовался для проведения обрядов и считался свадебной одеждой.

     13. Семья сельского интеллигента. 1930 г. Чебоксарский р-н, д. Синьялы. Из архива 3. М. Ивановой.

      В конце XIX – начале XX века в некоторых местностях Ядринского и Чебоксарского уездов получили распространение и экзотичные по виду свадебные халаты пуштерле шопар с отрезной талией (ил. 12). «Пышная», сборчатая нижняя часть была черной, а верх шился из яркого фабричного ситца. Из пестрых лент и позумента на их спинках выкладывались фигуры типа ромба с «завитками».
      Поверх пуштерле шопар навешивались украшения, повязывались пояса и различные поясные подвески, закрывающие всю окружность фигуры. Туй арам (сваха) надевала на голову особую шапку, затянутую кумачом.

     Ил.14. Рубаха «башкирских» верховых чувашек. Начало XX. Ношение белых рубах устойчивая черта всех групп вирьялов.

     Мужские праздничные костюмы включали в себя верхнюю одежду из сукна, красной, зеленой или синей ткани. Исследователи отмечали, что «чувашские холостяки одеваются отлично, у них даже есть кафтаны, обшитые сурком или хорьком, да и сами молодец к молодцу»⁴.
     В начале XX века в быт начали внедряться новые типы одежды. Пожилые носили наряды «по-старинному», а молодые тянулись к городской одежде (ил. 13). Уходили в прошлое древние способы орнаментирования.
     Вирьялы переселенцы, в каких бы краях они ни жили, стремились сохранять старинные традиции, в том числе приверженность к белому цвету рубах. Так, в XIX веке небольшие группы вирьялов обосновались в Башкирии. Они и здесь долгое время продолжали шить рубахи из белого холста (ил. 14).

¹ Михайлов С. М. Кратное этнографическое описание чуваш // Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. Чебоксары, 1972. С. 86 (впервые опубл. в газ. «Казанские губернские ведомости», 1853).
² Живописная Россия. Т. VIII. Ч. 1. СПб. - М. 1901. С. 109.
³ Комиссаров Г. И. «Чуваши Казанского Заволжья» // Известия ОАИЭ. Казань. 1911. Т. XXVII. Вып. 5. С. 337.
⁴ Михайлов С. М. Чувашские свадьбы // Казанские губернские ведомости. 1852-1853.

Николаев В. В. , Иванов-Орков Г. Н., Иванов В. П. Чувашский костюм от древности до современности. Москва-Чебоксары-Оренбург, Фонд историко-культурологических исследований им. К. В. Иванова, 2002. С. 88–107.