Съемные украшения в абхазском костюме

Е. М. Малия

     Предметы мужского ременного набора: пороховницы и масленки.

     В конце XIX и начале XX вв. в Абхазии были распространены нагрудные, шейные, ушные, поясные и ручные украшения. Сопоставление съемных украшений, бытовавших на территории Абхазии и период средневековья, античный период и в период бронзы, показали преемственность некоторых форм, начиная с глубокой древности. Съемные украшения, как и другие, были связаны с состоянием производства, а также отвечали вкусам и потребностям населения.
     Многие виды съемных украшений имели утилитарное значение (застежки, пряжки). Некоторые, по повериям абхазов, служили оберегом от чар, сглаза и болезней. Прежде чем перейти к подетальному описанию съемных украшений, обратим внимание на соотношение нашивных и съемных украшений у абхазов. Резкого преобладания одного вида украшений над другим видом украшения абхазского костюма в изучаемом периоде не было. Пожалуй, можно говорить о приоритете съемных украшений. В этом отношении абхазский женский костюм отличается от костюма народов северо-восточных районов Кавказа. Для последнего характерно огромное количество и разнообразие серебряных украшений, которые преобладают над нашивными украшениями. Своеобразие съемных украшений абхазов обусловлено многовековыми традициями. Мастера вкладывали в образцы украшений свое понимание красоты. Орнаментальные мотивы некоторых видов съемных и нашивных украшений у них повторяются и в других видах декоративно-прикладного искусства. Так, например, мотив сцепленных ромбов, имевший место в плетеных и тканых изделиях, получает распространение и в орнаменте нагрудных застежек. Широко распространен, как уже отмечалось, и внутренний рисунок золотошвейных изделий абхазов: ряды зигзагов, многорядная волна, елочный узор, многоугольные розетки и т. д.

     Мужские пояса с набором: сверху в наборе – нож, пороховница, подвески; снизу – пороховница, нож, кинжал.

     Абхазские мастера прекрасно владели технологией; изготовления многих ювелирных украшений. В настоящей работе рассматриваются съемные украшения как женского, так и мужского костюмов. Под украшениями мужского костюма мы разумеем нагрудные и ременные предметы вооружения, а также многие другие предметы ременного набора, которые уже к концу XIX в., потеряв свое назначение, стали восприниматься в качестве украшений.
     Художественная обработка металла – один из древних видов народного искусства абхазов. «Если где и намечалась тенденция к выделению ремесла, – утверждает проф. Г. Д. Дзидзария, – так это, прежде всего, в горном деле и в металлообрабатывающем производстве...».
     Металлообрабатывающее производство и, в частности, кузнечное ремесло, занимали в экономике страны довольно значительное место. «Кузнечное дело и вообще металлургия, судя по обрывочным указаниям, – полагает Г. Ф. Чурсин, – занимали когда-то довольно видное место в экономической и общественной жизни предков абхазов». Рейнегс, характеризуя хозяйственный быт абхазов конца XVIII века, писал, что «они занимались обработкой железа, из которого делали отличную сталь и выковывали ружья, сабли и ножи».
     Н. В. Фон-Дервиз из кустарной промышленности наиболее развитым считал кузнечное ремесло. Наряду с плужными лемехами, топорами, мотыгами, кинжалами, ножами, изделиями «кустарной кузнечной промышленности» являлись также отделки для седел, уздечек и кушаков, стремена с насечками, палки с разными отделками, подковы местного образца и особые к ним гвоздки. Отдельные мастера делали ружья и берданки. Тут же автор отмечал, что выделываемые кузнецами палки, довольно оригинальны, «они делаются из кизила, ручки же из рога разного цвета с массой железных подвесок».

     Масленка. Абгосмузей.

     А. А. Миллер, отмечая наличие в Абхазии с давних пор не только кузнецов, но и слесарей, писал: «Кузнецы делают всю железную утварь абхазца, а слесари – и оружие: шашки, кинжалы, пистолеты, ружья». Здесь же А. А. Миллер коротко перечисляет слесарные инструменты кузнеца.
     О добыче и обработке руд для получения меди, бронзы и железа на исторической территории Абхазии, начиная с глубины веков, говорят многочисленные выходы медной руды (медного колчедана) в Абхазии, а также остатки древних рудоплавильных печей и ям. <...>
     Наряду с кузнечным ремеслом, широко развито было оружейное дело. Дула кремневых ружей и пистолетов изготавливали в кузне путем ковки. Ложа и концы прикладов кремневых ружей и пистолетов украшали рогом и костью. Для украшения и удобства держания кремневых пистолетов на концах рукояток приделывали черные роговые шарики или шарики из белой слоновой кости.

     1–7 и 10 – серьги, 8,9 – подвески, 11–14 – перстни.

     Для хранения серег, колец, кавказских поясов изготавливали серебряные шкатулки.
     Оружие, как отмечалось, являлось неотъемлемой частью абхазского мужского костюма, как и костюма других горцев Кавказа.
     Ремесленники, мастера кузнечного, оружейного, ювелирного, шорного дела обеспечивали внутренние потребности Абхазии в изделиях этого рода. В результате глубокого изучения этнографических материалов и опроса резчиков металлу И. А. Аджинджал в своей работе о мастерах абхазах писал следующее: «Мастера-резчики золотых и серебряных дел занимались выделкой и резным украшением наборов кавказских поясов, портупей, перевязей, ремней, пистолетов, револьверов... резчики выделывали и украшали резьбой разные застежки и пуговицы для мужских и дамских платьев, а также отделывали серебром, а иногда и позолоченным серебром и золотом рукоятки и ножны кинжала, шашек и рукоятки пистолетов. В XVIII начале – XIX вв. мастера-резчики наряду с указанными изделиями изготавливали и украшали пороховницы, масленки, табачницы, газыри, рога. Они изготавливали обручальные кольца, серьги и другие изделия из серебра и золота».
     П. Зубов, автор середины XIX века, говоря об изготовлении кинжалов и сабель из железа, получаемого от турок или Сухум-кале, писал: «Есть (в Абхазии. – Е. М.) мастеровые, которые чернят золото и серебро для домашнего оружия». Еще и сейчас в народе помнят мастеров-резчиков, изделия которых славились высоким искусством исполнения. Золотых и серебряных дел мастеров называли «ахьы» от – золото. В Гудаутском районе известна фамилия – Ахьи//Ахьиба, которая произошла, по всей вероятности, от рода занятий представителей ее в прошлом, от их профессии.
     В абхазском языке существует специальный термин «ахьдзыкра» (ахьзыркра) – ахьы – золото, адзы – вода, – что означает в буквальном переводе поймать, т. е. заставивший поймать золотую воду – позолота, золочение.

     Серебряные застежки на вороте бурки. Абгосмузей.

     Другой термин, связанный с технологией чернения серебра, по нашим закисям, передается в абхазском языке как «апстыркра», где «апстыр» – чернь, тьма, «акра» – держать, буквально «взявшая чернь». Как мы видим, язык сохранил для нас те древние понятия, которые были связаны здесь с технологией златокузнечества.
     Съемные украшения абхазов изготавливались из бронзы, серебра, золота, а также кости и рога. Как отмечалось выше, распиленные клыки кабана использовались в древности в качестве украшения. В памятниках археологии их находят у пояса и у шеи. Отдельные клыки кабана, по сообщению Л. Н. Соловьева, имели ритуальное значение. Заметим, что клыки дикого кабана использовались вплоть до недавнего времени для разглаживания кожаных нашивных украшений, а так же швов на одежде. Е. Н. Студенецкая, исследуя технологию золотого шитья у кабардинцев, отмечала особое значение лощения. Как полагает Е. Н. Студенецкая, лощение применялось только в регионе адыгских племен и их ближайших соседей. Оно здесь, насколько нам известно, производись клыком кабана.

     Пряжка от пояса, позднее средневековье. Абгосмузей.

     Кость и рог шли на изготовление отдельных предметов быта, а также входили в ассортимент ювелирных изделий абхазов. Весьма оригинальными и своеобразными являлись роговые кольца, роговые заколки, женские и мужские пояса из костяных пластинок.
     Роговые заколки (ахыкуар), которые, по словам Гуджа Ашхарыуа из с. Члоу Очамчирского района, подобно шпилькам вкладывались в волосы, имеют аналогии в многочисленных археологических материалах, обнаруженных в различных районах Абхазии.
     К съемным украшениям абхазов относятся булавки, которые также имеют многочисленные археологические параллели. В этнографическом быту нам удалось зафиксировать интересный термин для обозначения булавки – «агухвпылаца», переводимый как «закалываемая у груди». Этимология термина «агухвпылаца» указывает на непосредственное назначение этого предмета скреплять одежду где-то сбоку, у груди. Булавки с витым либо гладким стержнем с гвоздеобразной или пальчатой головкой и т. д. находят очень часто при грудных костях в археологических памятниках Абхазии и других мест Кавказа.

     Бусы из самшита. Абгосмузей.

     Широкое распространение как среди мужчин, так и женщин имели кольца – медные, роговые, серебряные, золотые.
     По форме различались круглые кольца, кольца с глазком и кольца с круглым либо овальным щитком. В селе Ачандара Гудаутского района нам удалось приобрести серебряное кольцо с круглым щитком, на который чернью нанесены звезды и полумесяц. Кольцо было изготовлено местным мастером Батой Айба, жителем с. Дурипш Гудаутского района. Серебряные кольца с овальными либо круглыми щитками имеют аналогии в памятниках археологии Абхазии. Они восходят к перстням-печатям. Кроме колец со щитком, мужчины также носили круглые кольца. Л. X. Акаба зафиксировала у абжуйских абхазов особые ритуальные кольца, которые изготавливались в страстный четверг из железа в кузнице. Носили их для предупреждения ячменя и заусениц на пальцах.
     К съемным украшениям мужского костюма следует отнести газыри, различные предметы ременного набора в том числе и кинжал; серебряные либо металлические застежки и подвески ноговиц и т. д.
     Как известно, газыри – такая деталь черкески которая появилась вместе с огнестрельным оружием. Если в середине XVII века в иллюстрированных изданиях (Христофор Костелли и др.) газырей еще нет, то в начале XIX века этот элемент черкески уже имеет место. Так, в одеянии абхазского воина (худ. Гамба) вместе с ружьем в войлочном чехле за плечами мы видим и пришитые на груди газырницы. Как отмечалось, вначале газырницы шили из отличного чем цвет черкески, материала, обычно красного цвета, что засвидетельствовано иллюстративным материалом. В черновых набросках к известной картине Г. Гагарина «Группа абхазских князей» наряду с газырницами в тон серых и светло-коричневых черкесок, художник зарисовал и красные газырницы, обшитые золотым галуном. Красными газырницами, изготовленными из сукна или кожи, украшали свои черкески и адыги.

     Пряжки для женских поясов. Абгосмузей.

     Газыри были своего рода нагрудным патронташем. Они представляли собой деревянные полые внутри палочки с костяными, роговыми либо серебряными головками с двух концов. Каждый газырь имел с одной стороны белую, а с другой – темную (черную) головку. Если парадные черкески украшали газырями с белыми либо серебряными головками, то в черкесках, надеваемых для траура, газыри поворачивали черными головками вверх.
     Нередко под газырями пришивался потайной кармашек. В одном из газырей носили иногда фитилек, смоченный серой для разжигания пороха. В прошлом его сохраняли в специальном деревянном футляре, надеваемом на пояс.
     Количество газырей вначале было не более 4–5, при и этом газырницы пришивались прямо. Позже, в середине XIX – начале XX веков число их увеличилось до 9–10 штук с каждой стороны, причем газырницы стали пришивать наискось от середины груди к бокам черкески.
     Особое место в украшении как мужского, так и женского костюма занимает пояс. Как неотъемлемая часть абхазского мужского костюма, надевается поверх черкески либо бешмета, а также рубахи, смотря по обстоятельствам. Пояс снимали лишь в исключительных случаях – во время молений, когда давали клятву, а также на похоронах во время оплакивания покойника. Тонкая талия, туго перехваченная поясом, была идеалом красоты. Тонкий праздничный ремень с массой подвесок и бляшек, так же, как и короткую черкеску и конусообразную шапку, абхазы называют абхазским поясом. Аналогии тонкого мужского пояса с массой подвесных украшений, имевших в прошлом практическое назначение, прослеживаются как среди народов Северного Кавказа (адыги, карачаевцы, балкарцы и др.), так и в Западной Грузии среди имеретин и мегрелов. По наблюдениям грузинских ученых, тонкий кавказский пояс, известный здесь под названием «имеретинский», типологически отличается от восточно-грузинского массивного пояса «с узкими и высокими шишаками».

     Женская поясная пряжка закавказского типа.

     Эти указания интересны в связи с типологией верхней мужской одежды грузин – чохи, которая в зависимости от покроя классифицируется на западногрузинский (имеретинский), горский (хевсурский) и восточногрузинский типы. Так называемый абхазский пояс состоял из пряжки с неподвижным стержнем и пропускаемым сквозь него противоположном конце пояса металлическим наконечником (абз). Украшали пояс бляшками и подвесками. Некоторые из бляшек служили для скрепления пояса с ременными подвесками.
     Конусообразные поясные бляшки, подобные бляшкам на «абхазских поясах», так же, как и такой же формы пряжки встречаются в памятниках археологии Абхазии, начиная с эпохи бронзы. Металлические бляхи и подвески для пояса изготавливали местные мастера золотых и серебряных дел либо покупались на Северном Кавказе либо в Грузии (Зугдиди).

     Женский пояс закавказского типа. Абгосмузей.

     В ременной набор в зависимости от назначения входили разные предметы. Обязательным элементом пояса была пороховница, в которой сохраняли шило и кожаную тесьму на случай, если в дороге порвутся подпруги либо уздечка. Сюда же клали кремень и кресало для добывания огня.
     Интересно отметить, что среди аджарцев были распространены кремневые ружья, курок которых представлял скульптурку какого-либо стилизованного животного. Эти курки аджарцы называли так же, как и абхазское огниво, «чах-мах». Заметим, что скульптурные изображения животных и птиц в навершиях хранилищ женского рукоделия, ка концах самшитовых ручек и лопат для варки мамалыги, на концах посохов и т. д. имеют в Абхазии глубокую местную традицию. На это указывают, например, бронзовые пряжки поясов, украшенные звериными головкам на длинной крючковидной шее с острыми, торчащими ушками. Имеются они в могильниках с. Куланырхуа и Эшера, а также в Аагстинском погребении. Эти пряжки, по утверждению М. М. Трапш, неизвестны в других регионах Кавказа и представляют собой своеобразную местную особенность в инвентаре абхазских погребений.

     Чапразы с бляшками.

     И. А. Аджинджал для названия пороховницы приводит другую интересную форму. Корме того, на пояс, по его словам, навешивали масленку, стальную отвертку, служившую одновременно огнивом, и кожаную сумку, в которой имелись запас кремней для пистолета и кремневки; маленький точильный камень, железный инструмент для пускания крови у людей и животных и многое другое. Все предметы вешались на поясе в строгом порядке так, чтобы не мешать и не связывать движений. Кроме того, абхаз имел при себе различного рода оружие: ружье, пистолет, кинжал, саблю, обоюдоострый кинжал, а еще ранее лук и стрелы и т. д., которые выбирал смотря по надобности и по обстоятельствам. Абхазский кремневый пистолет носили и без кобуры, сзади за поясом.
     Пастуший пояс обычно не имел металлических украшений. На нем непременно висели на правом боку нож, впереди справа – деревянная кружка для кислого молока и воды, либо складной кожаный стакан и железный предмет для пускания крови.
     Одевание и снятие тонкого кавказского пояса у абхазов знаменовало переход в определенную возрастную группу. Для мальчиков обычным был тканый полотняный пояс, либо пояс из кожи. Тонкий абхазский пояс надевали впервые юноши в возрасте 20–25 лет. Переход в разряд престарелых, 90–100-летних, знаменовался заменой тонкого пояса более широким кожаным поясом, на который привешивался лишь один абхазский нож в ножнах.
     Ареал распространения поясов с серебряными бляшкам и наконечниками довольно широк. По данным Б. А. Рыбакова, аналогичные пояса известны в «древностях русов», в Крыму, на Кавказе, в Западной Европе – на Дунае, в Ломбардии и Испании. Хронологически они датируются от IV до VII в., но самые ранние в русской области не встречаются.
     Обращают на себя внимание тамгообразные знаки, аналогичные кавказским, в частности, абхазским, на серебряных поясных наборах из Мартыновского и Хацковского кладов VI–VII вв. «Связь знаков Мартыновского и Хацковского кладов с нашим причерноморским югом, – пишет Б. А. Рыбаков, – не подлежит сомнению».

     Серебряные застежки с подвесками; фото С. Эшба. Абгосмузей.

     Праздничный ременной набор абхазов, в том числе подвески, бляшки и масленка, изготавливались из серебра и украшались черновым узором. Обильно украшались чернением также серебряные ножны и рукоятки кинжала, навешиваемого, как правило, впереди на пояс. Уже в конце XX века кинжал, так же, как и масленка и пороховница, потеряв свое практическое назначение, стал восприниматься как украшение.
     Искусство черни было извести многим другим народам Кавказа. Черневой узор на различного рода предметах украшения встречается здесь на нагрудных женских украшениях (чапразы), кольцах, женских и мужских поясах, оружии и т. д.
     Прекрасные образцы чернового узора абхазов представляют нагрудные и налобные украшения конской сбруи, сохраняемые ныне в фондах и экспозициях Государственного музея Грузии им. С. Джанашиа в Тбилиси. Сочетание черневого узора с разнообразными декоративными и технически приемами обработки металла – литье, гравировка, чернь и т. д., мы встречаем на нагрудных женских застежках абхазов. Сочетание черни с рельефными и гравированными и штрихованными узорами по серебряной поверхности наблюдается и на серебряных бляхах ворота бурок (Гудаутский район).
     Отсутствие под рукой автора массового материала не основания для определения характера и специфики орнамента ювелирных изделий абхазов.
     Для изучения истории возникновения черневого искусства в Абхазии необходима дальнейшая работа. Культура художественной обработки металла на Кавказе очень древняя, безусловно, имеет связь с художественной обработкой серебра. Использование серебра, так же, как и золота, фиксируется в Абхазии с VI в. до н. э. Самые ранние слитки серебра обнаружены в с. Чубурисхинджи Гальского района (всего 9 слитков серебра, датируются они VI в. до н. э.). В позднеантичное время на территории Абхазии серебро встречается в виде пряжек, перстней, серег, браслетов, фибул, украшении для ножен мечей и кинжалов.
     Большим разнообразием отличались женские пояса. Обыденные пояса изготавливались из плотного материала (картон, плотная бумага и т. п.), обшиваемого простым материалом, но обязательно красного либо черного цвета. Иногда покупали в местных лавках кожаные пояса красного цвета либо изготавливали их сами. Кожаные пояса, как и матерчатые, как правило, были шириною в три пальца, скреплялись спереди широкими пряжками впритык. На виденных нами фотографиях пряжки имели форму пластин, напоминающих плоские бронзовые пряжки с гравированым узором. Эти пояса аналогичны кабардинским кожаным поясам, обшитым бархатом и украшенным галуном, на которые нашиты в один ряд мелкие серебряные пуговки. Интересно, что кабардинские пояса, независимо от того из какого они материала имеют в своей основе термин, который этимологизируется на основании кабардинского и абхазского языка как спина, талия...

     Типы нагрудных застежек (табл. выполнена В. С. Орелкиным).

     В этой связи небезынтересно указание Е. Н. Студенецкой о том, что пояс в три пальца шириной с прикрепленными к нему на расстоянии друг от друга крупными серебряными бляхами является наиболее старым типом поясов в Кабарде.
     В Абхазии были распространены серебряные женские пояса нескольких типов. Среди них пояса в виде широкой ленты, на которые насажены на равном расстоянии один от другого фигурные бляхи. Типологически они близки кабардинским поясам старого типа. Особо выделяются абхазские женские пояса, состоящие из фигурно вырезанных костяных пластин, соединенных кольцами, не имеющими по материалу аналогов среди известных нам кавказских поясов. В данном случае мы имеем новое видоизменение традиционного типа пояса, у которого бляшки и пластинки, прикрепленные к основной ленте, заменены соединительными кольцами.
     Абхазам были известны также пояса с массивной серебряной пряжкой, соединяющейся стержнем. Прикреплялись они к поясу цепочкой с боков. Такие пряжки закрывают всю талию спереди. Украшаются они несложным геометрическим (криволинейным) узором, по краям и посередине имеют конусовидные выступы, аналогичные выступам на серебряной застежке бурки абхазов. Иногда конусовидные выступы заменяются крупными гнездами с вставными камнями. Узор дополняют насечка, зернь и другие технические приемы обработки серебра.
     Подобные пояса широко были распространены среди черкесов, кабардинцев, абазин и ногайцев. Е. Н. Студенецкая отмечает, что общий стиль и характер всей композиции рисунка подобных пряжек весьма близок кабардинскому орнаменту.
     Традиция украшения серебряных ювелирных изделий гнездами с вставными камнями восходит в Абхазии к IV–V вв. н. э. Как отмечалось, подобная технология украшения характерна для апсилийских брошей, изготовляемых здесь местными мастерами. Украшение «гнездами с вставными камнями» характерно также для сережек с подвесками, встречающихся в археологических материалах Абхазии. Такие серьги имели место и в быту.
     Широкое применение в костюме представителей имущих классов имели трехчастные фигурные пряжки с филигранной пряжки с филигранной ажурной накладкой, а также пояса из серебряных прямоугольных пластинок, соединенных между собой шарнирами. Носили также пояса типа широкой ленты с ажурной пряжкой. На ленту пояса насаживались на небольшом расстоянии друг от друга фигурно вырезанные бляшки и розетки. Перечисленные пояса были работы закавказких и дагестанских мастеров. Имели место также поясные пряжки восточного.
     Среди многообразия форм съемных украшений большое место принадлежит шейным и нагрудным. Особо выделяются бусы – от самых дорогих (янтарных и других) до растительных, сделанных из бусин «коикс» (Coix lacrima), выращиваемых в прошлом в Абхазии в изобилии. Абхазы «коикс» называют «аеада какач», что значит буквально «ослиные бусы».

     Подвеска – серебро; фото С. Эшба. Абгосмузей.

     Последние в одну, две, три и более нити одевались на шею, либо использовались в качестве браслета. По данным этнографических материалов, бусины «коикс», нанизанные на нить либо проволочку, шли на изготовление сумочек, кошелок и даже ширм. По повериям абхазов, эти бусы не только служили украшением, но и оберегали от влияния дурного глаза. Аналогичную функцию выполняли и глазчатые бусины, которые так и назывались «лапшы какач». Глазчатые бусины в изобилии встречаются в археологических памятниках Абхазии вплоть до средневековья. В быту они использовались для украшения как отдельно, так и в низках. Отдельные бусины прикрепляли к гребню для волос и к люльке с целью оберега. Аналогичную функцию украшения и оберега выполняли и янтарные бусы (акаруа). Абхазка надевала одну, две низки бус. Бусины носили как женщины, так и девушки. Встречались нередко бусы и четки, изготовленные из самшита. Одна низка самшитовых бус, весьма своеобразных по форме бусин (круглые, продолговатые с головкообразным верхом, флаконовидные) найдена в археологических материалах позднего средневековья. Аналогии самшитовых бус прослеживаются в материалах цебельдинских некрополей.
     Наряду с шейными украшениями широко распространены были и ушные украшения – серьги. Серьги начинали носить с 12–14-летнего возраста. Отверстие же в ушах для серег протыкались у девочек с 5–6-летнего возраста женщиной средних лет. Уши прокалывали иглой, предварительно смазав их листьями крапивы, после чего в уши втягивалась шелковая нить красного цвета, которая находилась там до тех пор, пока не заживала ранка. После этого в ушные дырочки, чтоб они не срослись, втыкали деревянные палочки так, чтобы они были не видны. С этими палочками девочка ходила до тех пор, пока не наступала пора надеть серьги. Серьги были различной формы, нередко с вставными камнями и подвесками. В быту имели место как серебряные, так и золотые сережки, доступные, однако, далеко не всякой крестьянке.
     0дним из основных украшений женского национального костюма абхазок были серебряные, позолоченные, а также бронзовые застежки – «чапраз». Они были обязательным элементом девичьего праздничного костюма и нашивались на платье либо на кафтанчик. Позже чапразы стали нашивать на специальные нагрудные вставки, которые видны были в передний глубокий разрез платья.
     По нашим записям, количество нашиваемых на платье застежек зависело от возраста и состоятельности носителя. Если к платьям девочек пришивали не более трех пар чапразов, то грудь девичьего кафтанчика украшали от 12 до 20 пар застежек.
     Автор середины XIX века, характеризуя костюм абхазки, отмечал: «Женщины сверх сорочки надевают широкие шаровары, стянутые у щиколотки ноги, ситцевую юбку и ситцевый же, а у богатых длинный шелковый, бешмет с открытым воротом, застегнутый на груди различными вычурными застежками, у богатых серебряными, занимающими почти всю грудь до талии. Волосы обыкновенно девушки заплетают в несколько кос, а женщины – в одну, висящую вдоль спины; ноги так же обуты, как у мужчин, а голова покрыта платком или куском турецкой кисеи, концы которой висят по обеим сторонам головы».

     Вязаный из серебряных нитей нагрудник турецких абхазов; фото А. Дорошенко.

     Платья либо кафтанчики крестьянок скреплялись также целым рядом перламутровых либо дутых пуговиц. Описывая внешность абхазки, С. Смоленский отмечал: «Почти все они были стройны и красивы, а одна девушка и замужняя женщина из семейства хозяина могли называться замечательными красавицами... И добавляет: «Как те, так и другие были одеты в платья похожие на те, какие носят у нас женщины среднего сословия, с добавлением только на кофтах и платьях дутых металлических пуговиц». О широком использовании красивых пуговиц в качестве застежек-украшений свидетельствуют и этнографические данные. Дутые пуговицы имеют параллели в памятниках Белореченских курганов и в Аланских могильниках Х–ХIII вв.
     Форма, как и техника изготовления застежек абхазов, весьма разнообразна. Для одежды представителей знати характерны были продолговатые кинжальчиковидные застежки. Таковые имели широкое распространение среди родственных народов Северного Кавказа. Широкое распространение также имели и застежки – гроздевидные и эллипсовидные с изогнутым концом и т. п. Иногда по бокам от застежек пришивались ажурные круглые бляшки. Листовидной и гроздевидной формы застежки обнаруживают параллели в археологических памятниках Абхазии. Разнообразием форм отличаются серебряные застежки из коллекции А. А. Лукина, хранящиеся в фондах Абхазгосмузея, Где также находятся серебряные с позолотой застежки ажурной работы (коллекция Г. Аджинджала) с глазками из цветного стекла. Они не имеют петли и головки для застегивания. Однако такие застежки здесь не характерны.
     Аналогичные абхазским по форме и величине застежки имеются в материалах Уваровой из Осетии. Серебряные застежки из Абхазии продолговатой формы с загнутым кверху концом с подвесками из коллекции А. А. Миллера хранятся в фондах Государственного музея этнографии народов СССР. На каждой половинке листа прикреплены цепочкой по три изогнутых листочка, украшенные насечкой и чернью. Аналогичные по орнаменту и форме подвески фиксируются на налобнике конской сбруи из Абхазии, хранящиеся в государственном музее Грузии им. С. Джанашиа. Узор на изогнутых застежках состоит из цепи ромбов, столь знакомых по многим материалам тканых и плетеных изделий абхазов. Внутренний рисунок застежек, как и форма в целом, имеет широкое распространение в народном орнаменте абхазов. В фондах Абхазского государственного музея сохранились весьма оригинальные бронзовые застежки с изображением птиц. По свидетельству И. А. Аджинджала, передний разрез самодельной войлочной шубы (агубанакь) застегивался, наряду с кожаными и льняными шнурами, и металлическими (бронзовыми) застежками (чапраз). Металлическими (бронзовыми) застежками скреплялась длинная верхняя одежда высших сословий (ахамы) из самодельного сукна с воротником на меховой подкладке. Ворот бурки обшивался кожаной тесьмой, нередко искусно переплетенной из нескольких полосок кожи (от трех до пяти). К концам горловины пришивалась вырезанная фигурно (сердцевидная или эллипсовидная) кожаная накладка. На бурках представителей имущих классов их заменяли серебряные застежки, украшенные резьбой.
     В этнографической действительности нами, как отмечалось, зафиксированы серебряные бляхи бурки с несколькими коническими выступами, украшенными чернью узором концентрических кругов с равноконечным крестом в центре.
     Можно допустить, что таким застежкам придавалось символическое значение. Об этом говорят и изображения птиц на женских застежках (Абхазия, Сев. Осетия), замененные иногда стилизованными фигурками птиц, как это мы имеем на казанском нагруднике, хранящемся ныне в фондах Абхазского государственного музея. Другой такой же нагрудник с кинжальчиковидными застежками у абазин увенчан двумя крупными рогообразными чапразами. По указанию Е. Н. Студенецкой, аналогичные крупные рогообразные пряжки иногда в сочетании с кинжальчиковидными пряжками имеют место в Кабарде. Рогообразный узор широко известен в вышивке золотым шитьем на полах кафтанчика у кабардинцев, а также в собраниях Уваровой, (Дергавск и Махческ). Кабардинский археологический материал дает интересный экземпляр бронзовой булавки, имеющей рогообразную форму, что говорит о давней местной их традиции.
     В Абхазии рогообразные узоры встречаются в аппликации кожей по коже и тканью по ткани (круглые сафьяновые подушки, хлопчатобумажные настенники и т. д.).
     Застежки-украшения были широко распространены среди народов Северного Кавказа – в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Адыгеи, Северной Осетии и в Северном Дагестане (кумыки). Весьма близки абхазским застежкам сванские. Не останавливаясь подробно на всех видах нагрудных застежек-украшений, известных многим другим народам – туркменам-нохурли, западным армянам, ногайцам Дагестана и т. д., отметим, что абхазские застежки по форме близки к адыгским, а также осетинским образцам. Вместе с тем некоторые абхазские серебряные и более ранние бронзовые застежки характеризуются весьма специфичными формами. Следует при этом отметить особое стремление абхазов к украшательству нагрудных застежек. На богатом костюме серебряные застежки, как отмечалось, иногда дополнялись бляшками, нашиваемыми по бокам. Один такой набор застежек с девятью ажурными бляшками значился в старых коллекциях Абхазского государственного музея. Обращают на себя внимание украшения застежек абхазов с шумящими листочковидными привесками. Заметим, что манера украшать костюм подвесками имеет широкие параллели среди народов Кавказа. Типологически близкие шумящим подвескам абхазов формы прослеживаются и у адыгов, а в Западной Грузии – у сванов. Шумящие подвески имели широкое распространение как на одежде, так и на многих предметах быта абхазов – на конской сбруе, посохах и др. Традиция подвесных украшений уходит корнями в эпоху бронзы.
     При решении вопроса генезиса нагрудных застежек весьма важно учитывать их функциональное назначение. Связь застежек с половозрастной градацией подтверждается как материалами абхазов, так и адыгов. Нашивание застежек на одежду являлось символическим выражением перехода девушек в разряд взрослых. Многообразие форм застежек, а также их аналогии в памятниках археологии дают основание предполагать их местное производство.
     Как отмечалось выше, в костюме крестьянок серебра застежки заменялись обычными красивыми либо плетеными пуговицами, которые нашивались от ворота до талии в один ряд. При этом плетеная пуговка, как и петля, имела на конце шнурок, за который они пришивались к платью либо кафтанчику. Прикрепляя пуговку и петлю, мастерица располагала их концы горизонтальными рядами. Можно допустить, что нашивным серебряным застежкам предшествовала манера нашивать пуговки из шнура. Плетеными пуговками скрепляли рукава и передний разрез верхней одежды: платье и кафтанчики девушек и молодых женщин, а также бешмет и черкеску мужчин. Пуговки и петли для них плели из простых ниток в тон платья.
     Интересным представляется тот факт, который удалось нам зафиксировать во время неоднократных полевых изысканий в районах Абхазии. По сообщениям престарелых абхазских мастериц, плетеная пуговица называется «мужчина» а плетеная петля — «женщина». Надо думать, что подобная увязка не случайная, она подтверждает мысль о связи плетеных, а у состоятельных серебряных пуговиц-чапразов с половозрастной градацией.
     Обращает на себя внимание и тот факт, что у абхазок проживающих ныне в Турции, свадебное платье украшается вязаным из серебряных нитей прямоугольным нагрудником «акалчыку». Узор нагрудника состоит из ряда розеток, расположенных в композиции «прямоугольная сетка». По сведениям, после свадьбы нагрудник распускают, потянув за нитку, узелок которой расположен на одном из его углов. Если нитка не порвется при этом, супругам предвещают долгую и счастливую жизнь.
     О том, что застежкам-украшениям придавалось особое значение свидетельствует и тот факт, что их в числе других предметов быта (ножницы, пуговицы, железные наконечники стрел, кинжалы, пистолетные стволы и др.) находят на жертвенниках, расположенных на труднодоступных горных вершинах перевальных путей Западного Кавказа. Здесь они засвидетельствованы в 30-х годах XIX века Ф. Ф. Торнау, позже Н. А. Альбовым и уже в наши дни Ю. Н. Вороновым (перевалы Дзына, Химса, Ачавчар, Напра).

Из книги: Е. М. Малия «Украшения одежды у абхазов». Сухуми: «Алашара», 1985. С. 32–47.