Из истории древнерусской одежды

Пармон Ф. М.

     О древней одежде в целом и о древнерусской в частности приходится судить по материалам археологии, фрескам, миниатюрам, иконам, предметам прикладного искусства. Имеются упоминания об одежде в письменных источниках – летописях, так называемых Житиях, т.е. небольших жанровых сценах, изображающих отдельные моменты из жизни святых, а также разного рода актах. В этом отношении большой интерес представляет изучение «лицевых книг», т. е. иллюстрированных древних рукописей, различных «изборников» и т. п.
     Во всех источниках в основном даются сведения об одежде знати, о крестьянской одежде говорится мало. Изображения крестьян встречаются лишь случайно. Они попадаются среди мелких рисунков рукописей, на прописных буквах, среди некоторых фигур на иконах или в Житиях.
     В данной работе уделяется внимание также древнему костюму богатых сословий, при этом присутствует принцип сравнения. При изучении древнерусского костюма древние находки сопоставляются с более поздними элементами костюма и образцами народного искусства (вышивка, резьба по дереву и др.).
     Описание внешнего вида древних русов оставил арабский путешественник X в. Ибн-Фадлан, который видел их, приезжавших по своим торговым делам к царю хазар. Он писал, что не знал людей с более совершенным телосложением: «Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, а лишь плащи (кисы), покрывающие один бок и оставляющие свободным другой. Каждый из них вооружен секирой, мечом и ножом. Мечи их плоские, с бороздками, франкские» [1] (т. е. европейские).
     Попытку систематизировать иллюстративный материал по древнерусскому костюму X–XIII вв. (по подлинным изображениям и описаниям) сделал во второй половине XIX в. С. С. Стрекалов («Русские исторические одежды от X в. до XIII в.» Вып. I. Спб., 1877).
     Описание названий материалов, применяемых для изготовления различных элементов костюма, а также украшений древнерусского костюма, приводится в работе П. И. Савваитова «Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное» (Спб., 1896).
     В работе «Опыт об одежде, оружии, нравах, обычаях и степени просвещения славян от времен Траяна и русских до нашествия татар. Период первый» (Спб., 1832) А.Н. Оленин отмечает, что от IV в. до н. э. до XIII в. покрой одежды, узоры и ткани, разные убранства – одним словом, все было, как у византийцев, господствовавших тогда во всей Европе. Этот период А. Н. Оленин называет византийским.

Рис. 1. Крестьянская рубаха в древних изображениях (ХII-ХIV вв.): а – крестьянин за работой ("Адам"); б – отдыхающий крестьянин ("Псковский устав")

     Нательной одеждой была белая или цветная холщовая рубаха (рис. 1). Поверх ее надевали такую же длинную одежду, какую носили священники. Рукава рубах у священников были широкими в верхней части (у проймы), сужались к кисти и оканчивались поручьями. Эта глухая одежда надевалась через голову и подпоясывалась широким поясом (золотым или из богатой ткани). Поверх всей одежды при выходе из дому или при церемониях надевали плащ, или епанчу, называемый в старину корзно.
      Единственный в своем роде памятник древнерусского искусства, приведенный А. Н. Олениным в работе, изображает костюм XI в. (рис. 2).

Рис. 2. Княжеская одежда XI в. ("Изборник Святослава", 1073 г.)

     Князь Святослав, сын Ярослава I, изображен в круглой (отличающейся от шапок своих детей) низкой шапке типа треуха с поднятыми наушниками, цвет которых напоминает синий. Околыш у шапки бурый, а тулья золотая. Епанча, или корзно, Святослава Ярославовича синего цвета, обшита золотым гасом, подшита красной тканью и застегнута на правом плече.
     Среди работ по древнерусскому костюму выделяются труды археолога В. А. Прохорова («Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной, издаваемые по величайшему соизволению В. А. Прохорова». В 4 кн. Спб., 1881–1885). Книги 2–4 издавались его сыном – А. В. Прохоровым, который проделал значительную работу по составлению истории русской одежды в иллюстрациях. В. А. Прохоров в предисловии к своей работе отмечал, что прежде всего нужно собрать материал, привести его в систему и таким образом подготовить и облегчить путь тем, кто пожелает заняться этим (костюмом. – Ф.П.). В. А. Прохоров проводил параллели между элементами костюма скифов и славян-язычников. Он придерживался мысли об их сходстве. В курганах Черниговской, Киевской, Полтавской, Харьковской губерний при раскопках найдены остатки шлемов, кольчуги, серьги, пуговицы, булавки, бусы, пряжки, нитки золотых тканей, кусочки обугленного позумента, остатки холщовых, шерстяных и шелковых тканей и др. Многочисленные раскопки рассказывают нам о быте славян, их одежде, оружии и т. д.
     Полностью одежда людей (костюм) доисторического времени не сохранилась. На древних каменных идолах (т. е. каменных бабах) разных периодов, сохранившихся в разных местах южной России, изображены одежда и украшения; некоторые из них похожи на ту одежду и украшения, которые существовали в более поздний период (например, шапка, серьги, пояса с подвесками, мечи, ножи, монисты, гривны, браслеты и другие вещи).

Рис. 3. Поршни (этнографический и археологический материал): а, б – простые; в – ажурные; г – составные

     Резьба по слоновой кости – распространенный вид византийского искусства. На одной такой резьбе, сохранившейся и относящейся к IV в., изображена победа императора Констанция, где побежденные несут дары императору. Обращают на себя внимание изображения побежденных, близкое сходство их шапок или колпаков и вышивок на одежде, а также обуви (постолы) с подобными формами, бытовавшими у русских.
     Киево-Софийский собор – единственный уцелевший памятник зодчества Руси XI в., в котором сохранившиеся фрески дают представление об одежде наших древних предков.
     Рельефные украшения на наружных стенах Дмитриевского собора во Владимире (1194 г.) показывают, что русский костюм в это время мало отличался от костюма XI в. – та же верхняя одежда, те же рубахи, корзны, поволоки, епанчи, шапки, женские головные уборы. Одежда была и длинной, и короткой.

Рис. 4. Лапти. Музейные подлинники

     Предполагают, что у русских, как у всех славянских народов, древнейшая обувь представляла собой подошву, края которой были загнуты вверх и стянуты у подъема ноги лыком, шнурком или ремнем (рис. 3). Сохранилось также славянское название «курпы» или древнеславянское «опанки», но более широко такая обувь была известна под названием «поршни». В тот же период была распространена и плетеная из лыка обувь (рис. 4) – лапти (общеслав. lapty). О лаптях упоминает Лаврентьевская летопись (985 г.). Сведения об обуви встречаются в русских письменных памятниках XII в., в «Повести временных лет» и др. Позже для обозначения грубой сельской обуви славянами был заимствован турецкий термин «постол» [2] (рус. «постолы», болг. «постол», серб. «постола», чеш. роstоla, польск. роstоl). В обиходе были также доходящие до середины голени полусапожки с разрезом спереди, которые зашнуровывались или застегивались. Все эти виды обуви домашнего производства вошли в обиход начиная с X в. К концу языческого периода у славян появились высокие кожаные сапоги, покрывающие голень. Слово «сапог» возникло из славянского sapogos, происходящего в свою очередь от sopa (кожаная труба). В «Слове о полку Игореве» сапог означает высокую обувь.

Рис. 5. Обувные колодки Х–ХV вв. (материалы новгородских археологических находок): а – затяжная; б-г – колодки-правила

     Изучение кожаных изделий, найденных при раскопках Москвы, Новгорода, Пскова, Старой Ладоги и др., производилось рядом исследователей – учеными МТИЛП под руководством Ю. П. Зыбина, а также историками М. Г. Рабиновичем, Е. И. Оятевой, С. А. Изюмовой и др. В результате археологических раскопок помимо образцов обуви и других кожаных изделий были найдены также инструменты и орудия кожевенного и обувного ремесел: струги, ножи для резки кожи, прямые и кривые шилья, иглы, деревянные обувные колодки, гвозди и др. Интересно отметить, что, например, инструменты новгородских сапожников XI–XVI вв. мало чем отличались от инструментов сапожников-кустарей ХIХ–ХХ вв. Среди найденных в Новгороде деревянных колодок (около 200) различных форм и размеров, изготовленных из березы и липы и датируемых Х–XV вв. (рис. 5), были простые (из одного куска дерева) и составные (из двух частей) со съемным верхом (подъемом). Детали таких колодок соединялись с помощью деревянных шпеньков, вставлявшихся в специальные отверстия. Составные колодки служили моделью при изготовлении обуви. Простые колодки использовались для расправки и околачивания обуви после соединения верха с низом выворотным швом.
     Самые древние изделия из кожи были обнаружены при раскопках Старой Ладоги (находки датируются VII–IХ в.).

Рис. 6. Развертки заготовок древней мягкой цельно-выкроенной обуви (археологический материал)

     Развитие приемов раскраивания верха обуви шло по линии увеличения количества деталей, что позволяло экономить материал и одновременно повышать эксплуатационные качества обуви. Наряду с основными деталями заготовок, определяющими конструкцию обуви, были и дополнительные, придающие изделию жесткую фиксированную форму.
     Формование обуви достигалось в процессе сшивания заготовки; затяжка обуви появилась позже. На основе археологических находок установлено, что заготовки были как цельновыкроенные (рис. 6), так и детально выкроенные (рис. 7). В основном детали верха скреплялись друг с другом выворотным или тачным швом, соединяющим кожу встык и не дающим на поверхности жесткого рубца. Так же широко были распространены швы через край и строчные, иногда между деталями вкладывался ремешок. Разнообразие швов свидетельствует о высоком уровне развития обувного производства на Руси.
     Древнерусская обувь по конструкции разделялась на два типа – мягкой конструкции и жесткой. Обувь мягкой конструкции имела только основные детали – заготовку верха (из одной или двух частей) и подошву. Обувь жесткой конструкции имела кроме основных еще и дополнительные детали – заготовки состояли из многих частей.

Рис. 7. Развертки заготовок древней, мягкой, детально выкроенной обуви (археологический материал)

     В зависимости от контуров носка и пятки существовали три разновидности подошв детально выкроенной обуви: нормальной длины носок и конструктивно удлиненная пятка (см. рис. 7, а); нормальной длины и носок, и пятка (рис. 7, б); конструктивно удлиненный носок и нормальной длины пятка (рис. 7, в).

Рис. 8. Разновидности конструкций мягкой обуви IX вв. (материалы староладожских археологических находок)

     Уникальная находка, найденная в Старой Ладоге, – мягкие кожаные ботинки (VII–IX вв.). Исследователь Е.И. Оятева выделила восемь их разновидностей (рис. 8). Вся обувь характеризуется крупнодетальным кроем (одна-две детали). Мягкую обувь раскраивали отдельно на левую и правую ногу, что доказывается асимметричностью развертки заготовки. Своеобразие староладожской обуви в том, что все заготовки цельновыкроенные, обувь узконосая, с невысоким подъемом, плотно облегает ногу. Разновидностью этой обуви является заготовка со швом сбоку или спереди, носок округлый или с укороченным срезом, задинка с прямым срезом по нижнему краю или с треугольным вырезом. Оформление контуров подошв различно: с округлой пяткой и удлиненным носком, с округлым носком и удлиненной пяткой, с округлыми носком и пяткой. Швы заготовки одновременно выполняли и декоративную функцию (например, шов вдоль союзочной части акцентировал форму носка).
     Ботинки большинства разновидностей (I–VI) состояли из двух деталей – верха и подошвы. Заготовки верха (I, II) предусматривали шов сбоку. Для формирования носка обуви (I–III) по центральной оси располагались два параллельных ряда мелких стежков, создающих своим натяжением рельефный жгутик. У ботинок разновидности I нижний край задинки имел небольшой треугольный вырез, в вершине которого оставлен кусок кожи для укрепления шва, испытывающего натяжение. Верх и подошва соединялись выворотным швом, детали верха – тачным. Плотное облегание ноги в области щиколотки достигалось с помощью ремешка-продержки, пропущенного через прорези.
     Ботинки разновидности II имели задинку с тремя параллельными разрезами (длина разрезов 10,5–14 см, интервал между разрезами 2,3–2,5 см). Ремешок, протянутый в верхней части берцев, обеспечивал плотное облегание ноги у щиколотки.
     Оригинальная заготовка ботинок разновидности III, составляющая носок и берцы, в наиболее узком месте имела вырез в виде двух симметричных завитков. К этой основной части прикреплялась отдельно выкроенная и орнаментированная тиснением деталь (в форме прямоугольной трапеции), охватывающая подъем ноги спереди. С внутренней стороны ноги обе детали зашнуровывались узкими кожаными ремешками через специальные вырезы (по семь с каждой стороны). С изнанки участки шнуровки укрепляли полосками кожи. Задняя часть заготовки имела глубокий треугольный вырез, в который вшивалась удлиненная пяточная часть подошвы. Ботинок такой конструкции плотно облегал ногу.
     Заготовка верха обуви разновидности IV имела укороченный носок. К внутренней стороне верхнего крал ботинка был прикреплен ремешок, с помощью которого обувь плотно обхватывала щиколотку. Край подошвы – с удлиненной носочной частью и округлой пяточной. Края надреза в союзочной части заготовки соединялись накладным швом шириной 0,5 см. Этот шов выполнял и декоративную функцию: сдвоенные проколы, образующие четырехугольные отверстия, придавали шву определенную ритмическую четкость.
     Заготовка верха обуви разновидности V со швом вдоль средней линии союзки имела на подъеме вырез для прикрепления ремешка, а подошва – округлый носок.
     На подъеме обуви разновидности VI сохранились остатки ременной шнуровки. Предполагается, что подошва имела удлиненную пяточную часть, так как заготовка верха имела треугольный вырез в задней части. Крепились ботинки к ноге аналогично обуви разновидностей I, II и IV.
     От всех предыдущих конструкций отлична обувь разновидности VII. Контур носочной и пяточной частей цельновыкроенной заготовки имел сложную конфигурацию, что позволяло придавать обуви необходимую форму. Обувь разновидности VIII – детская.

Рис. 9. Основные виды древнерусской кожаной обуви: а–в – ажурные ботинки; г – полусапожок; д – детский ботинок; е – поршень; ж – сапог

     На основе материалов археологических раскопок исследователи [3] выделяют три вида кожаной обуви [4] (рис. 9): поршни, мягкие ботинки (или туфли) и сапоги. У сапог в отличие от первых двух видов обуви были более жесткая подошва и твердая задинка.
     В древнерусских письменных источниках простейшая обувь называлась «прабошни черевьи», или «черевья», т. е. поршни, сделанные из мягких частей кожи, располагающихся на чреве животного [5], что действительно соответствует свойствам указанных участков кожи. В словаре В. И. Даля говорится, что поршни [6] не шьются, а гнутся из одного лоскута сырой кожи или шкуры на вздержке, ременной оборе. Археологические образцы поршней полностью подтверждают достоверность этих сведений.
     По конструкции различают три вида поршней (см. рис. 3): простые, ажурные и составные. Поршни двух первых видов изготовлялись из прямоугольного куска кожи толщиной 2–2,5 см. Длина и ширина куска кожи соответствовали размеру ноги с припуском на высоту берцев носочной и пяточной части обуви. Для укрепления на стопе поршень стягивался спереди поперечными ремешками, продетыми через отверстия в верхнем крае обуви. Ажурные поршни отличались изяществом и более сложным декоративным оформлением головки. Ее делали ажурной, нанося ряды параллельных прорезей, через которые в центре продевался, переплетаясь, ремешок, стягивающий края головки. Такие поршни напоминали сандалии, но изготовлялись из более тонкого и мягкого материала. Составные (из двух частей) поршни изготовлялись из плотной толстой кожи. Уголки заготовки срезались, а вместо них тачным швом вшивалась дополнительная деталь – треугольный кусок кожи. Задинка также сшивалась тачным швом. Такой тип поршней напоминал мокасины.
     Второй вид древнерусской кожаной обуви – мягкие ботинки, или туфли. (Обувь в виде мягких ботинок была распространена в Х–XI вв. не только на Руси, но и в Византии, и на Западе.) Они отличались мягкой свободной конструкцией и пришивной подошвой 1–3,5 см (рис. 9, а–в). У большинства найденных образцов такой обуви вокруг щиколотки проходил стягивающий ремешок, продернутый через ряды вертикальных прорезей и завязывавшийся спереди на подъеме. Для изготовления ажурной обуви использовалась мягкая, более тонкая кожа. Верх заготовок большинства найденных образцов состоял из нескольких (3–4) частей. Туфли изготовлялись из гладкой кожи, которая часто украшалась тиснением, вышивкой, резьбой (декорировались уже раскроенные детали). Орнамент располагался в основном в центре головки заготовки. Излюбленным приемом отделки обуви у новгородцев была вышивка шерстяными и шелковыми нитками.
     Разновидностью обуви с голенищами были полусапожки [7] (рис. 9, г). Они отличались от обычных сапог короткими голенищами (14–15 см) и мягкой конструкцией пятки.
     Наиболее сложным в изготовлении был третий вид обуви – сапоги (рис. 9, ж). В XI в. сапоги носили и на юге Древней Руси, о чем можем судить по миниатюре из «Изборника Святослава» [8] (см. рис. 2).
     Большинство новгородских сапог в XI–XIII вв. было жесткой конструкции, без каблуков. Подошвы с узкой геленочной частью и остатки наборных каблуков (из кожи и железных скобок) указывают на появление к XIV в. обуви на среднем и высоком каблуке. Жесткая обувь отличалась от мягкой не только плотностью используемого материала, но и более сложной конструкцией – наличием прокладок, подкладок, появлением каблука и соответствующим изменением контуров подошвы.
     Высота голенищ новгородских сапог небольшая (17–22 см, иногда 25–27 см). Большинство голенищ состояло из двух половинок, соединенных по бокам тачным или выворотным швом, вверху голенища расширялись (ширина вверху 16, 18, 20 см, внизу – 10,12,14 см). Встречались сапоги с одношовными голенищами, в этом случае шов располагался сбоку, с внутренней стороны. У некоторых сапог в верхней части голенищ (иногда у щиколотки) были ряды вертикальных прорезей, в которые продевался ремешок, стягивающий голенище по ноге. Головки сапог изготовляли двух видов – тупоносые и остроносые с приподнятым носком. Тупоносые головки делали из простых, грубых сортов кож, а остроносые – из более мягких и тонких. Поверхность остроносых головок в ХV–ХVI вв. украшалась тиснением в виде параллельных полос. Задинка делалась двойной, образуя карман, в который вставлялся задник из кожи, бересты или лыка. Задинка также украшалась тиснением – рядами горизонтальных полос. Составные подошвы изготовлялись из нескольких слоев тонкой кожи и пришивались к заготовке верха наружным швом. Для того чтобы подошва меньше изнашивалась, ее спереди и сзади подбивали гвоздями (железными или медными) с широкими круглыми шляпками. Уже с XIV в. были известны набойки на каблуки в виде железных скобок.

Рис. 10. Сафьяновый сапог (археологический материал)

     Сапоги – наиболее распространенная обувь XV–XVI вв. Большинство из них были с острыми приподнятыми носками. Интересный образец русских сафьяновых зеленых сапог хранится в фондах Новгородского историко-архитектурного музея-заповедника (рис. 10). Голенище этих сапог двухшовное, с поднарядом. Швы, соединяющие перед и задинку с голенищем сапога, также отделаны кантом из кожи (светлой и темной) и медной проволокой. Задинка расшита медной проволокой и полосками цветной кожи (красной и желтой). Подошва пришита к верху сапога цветными нитками (желтыми и малиновыми). Её низ сплошь обшит железными гвоздиками с выпуклыми шляпками, образующими узор в виде елочки. Металлическая основа каблука была вбита в деревянный подкаблучник, обтянута кожей задника и обвита внизу параллельными рядами медных спиралей. Между слегка оттянутым назад высоким каблуком и подошвой (в геленочной части) получалось пространство, где на самом деле мог «пролететь воробей». В древнерусском фольклоре сохранилось образное описание сапог на высоком каблуке:

У оратая сапожки зелен сафьян:
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту-пяту воробей пролетит,
Около носа хоть яйцо прокати. [9]

     Обобщая материал археологических находок, следует отметить, что сходство конструкции и декора обуви древнерусских городов – Новгорода, Старой Рязани, Пскова, Смоленска, Москвы, Старой Ладоги – свидетельствует об общности технологии обувного ремесла на Руси, что является одновременно признаком массового производства обуви.
     У славянских народов были широко распространены различные кожаные изделия. Например, в псковской коллекции археологических материалов сохранились детали костюма простых людей: нашивки на одежду и обувь, рукавицы, пояса, всевозможные футляры, кошельки, ножны, а также мячи и другие изделия (рис. 11).

Рис. 11. Древнерусские изделия из кожи XII–XV вв. и их фрагменты (материалы новгородских археологических находок): а, б – аппликации; е–е – кожа с прорезным узором; ж – кожа с тисненым узором; з, ы – кошельки с тиснением; к, л – кошельки с клапаном; м, н – кошельки со шнурком; о – пластинка с чешуйчатым орнаментом

     Большинство найденных в Новгороде кошельков изготовлялось из двух кусков кожи, округлых внизу и имевших вверху отверстия (разрезы) для кожаного ремешка-вздержки.
     Детали кошелька соединялись тачным или выворотным швом. Кошельки имели подкладку из ткани. Круглые кошельки изготовлялись из одного куска кожи с ремешком-вздержкой в верхней части. Датируются эти изделия XII–XV вв.
     Прямоугольные кошельки Х–XIII вв. состояли из двух частей.
     Одна из частей делалась длиннее и служила одновременно клапаном, который иногда выкраивался отдельно и пришивался или прикреплялся к стенкам сумки кожаным ремешком.
     Оригинальным является кошелек, отделанный ажурным тиснением в виде завитков. Сплошной тисненый узор нанесен на кошелек пирамидальной формы XV в., сшитый из одного куска с накладным двусторонним клапаном.
     На основе анализа найденных кошельков можно сделать вывод, что приемы изготовления и отделки кожаных изделий в ХI–ХIV вв. такие же, как и для обуви (крупнодетальность в раскрое, швы, вышивка швом «веревочка» и др.).
     Сумки (сумы) отличались от кошельков формой и большими размерами. В Новгороде найдены фрагменты сумок XIV–XV вв., расшитых нитками. В былинах упоминаются кожаные «переметные» сумы [10].
     Кожаные рукавицы ХI–ХV вв. выкраивались из одного или двух кусков кожи, сшитых выворотным швом. Подобные изделия найдены в Новгороде и Москве. В письменных источниках имеются сведения о рукавицах и «рукавицах-перстатых», т. е. перчатках. В Старой Ладоге найдена рукавица более раннего периода (VII–Х вв.) [11]. Рукавица выкроена из большого, сложенного вдвое куска овчины и сшита выворотным швом мехом внутрь.

Рис. 12. Женские украшения: а, б – бронзовые застежки-фибулы, украшенные цветной эмалью, V в. (Калужская, Смоленская губ.); в – застежка, X в.; г, д – браслет из Черниговского клада, ХII–ХШ вв.; е – ожерелье из золота, XI в.; ж – ожерелье с четырехконечным крестом, бусами и подвесками (серебро, чернь, зернь), Х–ХI вв.; з, и – серьги (серебро, чернь), VII–VIII вв.; к – серьги (серебро, скань, зернь), VII–VIII вв.; л – колт с изображением сиринов (Киевщина); м – подвеска-амулет (медное литье, Смоленщина), ХI–ХII вв.; н – браслет (серебро, чернь, чеканка), XI–ХII вв.; о – колт (серебро, чеканка, зернь), ХII в.

     Материалом для украшений (дополнения к костюму) служили серебро, бронза, реже – золото. На голове носили разнообразные венцы (серебряные или бронзовые) в виде повязки, сужающейся к концам. Венцы состояли из нескольких тонких серебряных или бронзовых колец, нанизанных на валик из бересты, из серебряной или бронзовой пластинки одинаковой ширины, украшенной кружками и рубчиками или были в виде металлического обруча, украшенного различного рода привесками. Венцы крепились к жесткому основанию, например берестяному. Кольца венцов не сходились на голове, связывались шнурками, регулирующими объем.
     К женским украшениям (рис. 12) относились также височные или волосяные кольца разнообразной формы – витые из проволоки в виде жгута, сплетенные в виде косы и др.; серьги, большинство которых из-за больших размеров и тяжести невозможно было носить в ушах, а поэтому их вплетали в волосы или надевали на тонкий ремешок и в таком виде ремешок надевали на ухо. В качестве украшений носили также костяные гребни.
     Шея украшалась гривнами, привесками, монистами. Гривны имели форму неспаянного обруча, изготовлялись из толстой гладкой проволоки или были кованы на несколько граней, а также имели вид жгута, винта или были плетеными в виде косы. Обычным шейным украшением было ожерелье, состоявшее из самых разнообразных бус, имевших округлую форму в виде розетки, шариков, цилиндриков. Монисто состояло часто из стеклянных темно-синих, красных или прозрачных бус различной формы. Нередко ожерелья составляли бусы из глинистой или каменистой пасты, отличавшиеся крупным размером, разнообразием цветов и форм. Украшением груди служили также цепи, состоявшие из бронзовых, серебряных или, реже, золотых колец. К цепям привешивалась коробка (из серебра, бронзы, меди или железа) с колечком, которым прикреплялся нож небольших размеров.
     Более редкими женскими украшениями были фибулы, или пряжки, которые носили на груди или на плечах. Руки украшались браслетами, пальцы – кольцами, перстнями.
     При изучении памятников Древней Руси возникает мысль о проникновении в древнерусскую одежду элементов одежды других народов. В становлении русского государства наряду с восточнославянскими племенами на равных основаниях участвовали и финно-угорские народы: меря, весь и чудь. В Киеве был «Чудин двор», в Новгороде целый район – «Чудин конец». В составе русского войска, ходившего походом на Константинополь, плечом к плечу со славянами сражались варяги и чудь. Представляется, что уже в своей первооснове Русь была своего рода союзом народностей. Русь не была отгорожена стеной ни от южных, ни от западных, ни от восточных, ни от северных соседей. Это была мирная держава, не опасавшаяся своего поглощения соседними культурами.
     В Х–ХI вв. в Древней Руси проявлялось и византийское влияние. Выработанные славянами формы быта видоизменяются. Русские князья, входя в торговые или военные отношения с Византией, заимствуют многое, в том числе религию, чины, знаки отличия, одежду.
     Русь приняла христианство из Византии, а восточно-христианская церковь разрешила христианскую проповедь и богослужение на своем национальном языке. Поэтому в истории литературы Руси не было ни латинского, ни греческого периодов. С самого начала в отличие от многих западных стран Русь обладала литературой на своем языке, понятном народу. Помимо всего этого еще до принятия христианства на Руси было развито искусство устной речи. На огромных просторах люди с особенной остротой ощущали и ценили свое единство и прежде всего единство языка, на котором они говорили, пели, рассказывали былины. В тогдашних условиях, по образному выражению Д. С. Лихачева, даже само слово «язык» приобретает значение «народ».
     Ранний феодализм пришел на Руси на смену родовому обществу. Это был огромный скачок, ибо Русь миновала историческую стадию рабовладельческого строя. Христианство пришло на смену древнерусскому язычеству – язычеству, типичному для родового общества. В древнерусском язычестве гнездились страх перед могуществом природы, сознание бессилия человека перед стихийными силами. Христианство в своей богословной концепции мира ставило человека в центр природы и природу воспринимало «как служанку человека, открывало в природе «мудрость» мироустройства и божественную целесообразность» [12]. Это хотя и не освобождало человека полностью от страха перед силами природы, все же коренным образом меняло его отношение к природе, заставляло задумываться над смыслом устройства вселенной, смыслом человеческой истории. Как отмечает Д. С. Лихачев, первые русские литературные произведения полны восхищения перед мудростью вселенной, но мудростью не замкнутой в себе, а служащей человеку.
     Одежда великокняжеского времени отличалась богатством и торжественностью, в украшениях костюма стали появляться в большом количестве золото, золотые и серебряные изделия, покрытые чернью и эмалью. В то же время у простого народа сохраняется свой, традиционный костюм. Почти вся русская традиционная одежда (наплечная) была накладной, т. е. надевалась через голову. Реже встречалась распашная и драпированная одежда. Последняя в народе почти отсутствовала.
     По дошедшим до нас изображениям на фресках, гравюрах, живописных полотнах и др. можно судить о большом разнообразии и необычности форм русских головных уборов.
     В период татарского ига и роста Москвы Русь была отчуждена от влияния иностранных государств и иностранной культуры. Все силы народа были направлены на борьбу с поработителями, сначала затаенную, а затем и открытую. Этот период характеризуется развитием искусства древнерусской иконописи. Древнерусская иконопись как неповторимый и непревзойденный в мире образец старинной живописи также содержит сведения о костюме. Правда, нельзя с уверенностью утверждать, что та или иная форма одежды встречается на полотнах церковных живописцев в связи с ее реальным существованием в быту данного периода, а не со сложившимися к тому времени традициями иконописи. Однако полностью отрывать изображения иконописных полотен от жизни нельзя. В связи с этим нельзя не назвать «Троицу» А. Рублева (рис. 13). Учёные поддерживают вложенную Рублевым в «Троицу» идею единства: так необходимо было оно русскому народу в те смутные времена.

Рис. 13. Андрей Рублёв "Троица". 1411 г. или 1425-27 гг.

     Вся обстановка русской жизни слагалась самобытно, при некотором влиянии татар. Постепенно вырабатывался костюм, значительно отличавшийся от того, который носили в Киевской Руси. Застой общественной жизни и суровые климатические условия определили формы костюма, характеризующиеся неподвижностью и солидностью. Слагается иное представление о красоте костюма. Красота форм русского костюма – это красота статики, покоя, а не движения. Тяжелые, долгополые шубы, длинные кафтаны, длинные висячие рукава определились ко времени Ивана III и просуществовали до Петра I.
     Издавна главное богатство Древней Руси составляли меха: собольи, куньи, горностаевы и др. Поэтому особенной роскошью отличались зимние одежды – меховые шубы и шапки. Мех как одно из главных украшений употреблялся даже и для летней одежды. Меха было так много, что цари платили им жалованье и посылали его в дар иностранным правителям.
     Богатые одежды, парчовые и бархатные шубы из дорогостоящих мехов, кафтаны, осыпанные каменьями, – вся эта восточная роскошь, ослеплявшая иностранных послов при дворе русских князей, входит на Руси в быт, начиная со времени правления Ивана III, когда татарское иго было свергнуто и Русь вздохнула свободнее.
     С середины XVI в. появляются в печати так называемые «сказания иностранцев о Московии». Это целая серия описаний Московского государства, содержащая почти всегда хорошо исполненный иллюстративный материал. Их авторы – иностранные путешественники, посещавшие нашу страну с разнообразными целями, в основном с дипломатической миссией в качестве послов, такие, как Герберштейн, Олеарий, Мейерберг.
     Альбом рисунков Мейерберга «Рисунки к путешествию по России римско-императорского посланника барона Мейерберга в 1661–1662 гг.» (Спб., 1827) содержит интересный иллюстративный материал, повествующий об одежде, жилище, быте русских. Пожалуй, здесь встречаем самые ранние изображения женского крестьянского костюма, в том числе такого его элемента, как понева (рис. 14).

Рис. 14. Русская понева – самое раннее изображение (по рисунку Мейерберга, XVII в.)

     Интерес вызывают иллюстрации в работах Герберштейна (Герберштейн С. Записки о московитских делах. Введ., перев. и примеч. А. И. Малеина. Спб., 1908) и Олеария (Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. Введ., перев., примеч. и указ. А. М. Ловягина. Спб., 1906) (рис.15).

Рис. 15, а. Русский костюм в гравюрах А. Олеария: московский крестьянский костюм, XVII в.

     Олеарий рассказывает, что самой распространенной одеждой русских того времени был кафтан, или зипун, доходивший до коленей и застегивавшийся на пуговицы.

Рис. 15, б. Русский костюм в гравюрах А. Олеария: московский костюм (мужской и женский), XVII в.

Поверх зипуна в торжественных случаях знать надевала роскошные меховые шубы, которые не снимала даже и в комнатах в гостях или на царских приемах. К кафтану сзади пристегивался высокий стоячий воротник, известный под названием «козырь» (рис. 16, а), который нередко украшался серебряным и золотым шитьем по бархату и атласу, а также жемчугом и дорогими каменьями. (Отсюда и народное выражение «ходить козырем», т. е. важничать, щеголять.) Кафтаны в зависимости от их назначения были различные – верхние и нижние, становые и ездовые, смирные или траурные, а также дождевые, турские, черкесские, русские и др.
     Относительно русских мужчин А. Олеарий писал, что ...русские вообще рослы, сильны и толсты, цветом лица подобны другим европейцам. У них в большей части широкие бороды и толстые животы. Усы у русских также длинные, покрывают губы. Поверх рубахи и штанов мужчины носили кафтаны, узкие, некоторые были с длинными «рукавами, надевавшимися на руки в сборках». Поверх кафтана носили другую верхнюю одежду длиной до голеней, она называлась ферязью (рис. 16, б, в).

Рис. 15, в. Русский костюм в гравюрах А. Олеария: русские типы, XVII в. (Москва)

     Князья и бояре в торжественных случаях надевали аршинные шапки, отороченные черным соболем или лисьим мехом и украшенные золотыми или жемчужными нашивками. Простые люди носили летом шапки из белого валяного сукна (войлока), зимой – суконные, иногда отороченные мехом.
     Олеарий также отмечал, что женская одежда была похожа на мужскую, только верхняя, под названием опашни, делалась несколько шире, сзади пришивался обшитый мехом капюшон. Кафтаны женщины не носили. Рукава женских рубах были узкие, очень длинные, и если делались из кисеи, то набирались на руки. Женщины также носили длинные и широкие шапки, окаймленные атласом или парчой, а иногда еще и с бобровой оторочкой; некоторые носили и лисьи шапки.

                           Рис. 16, а. Древнерусская одежда: кафтан с козырем, тафья шапка (по литературным источникам)

     Боярыни в XVI в. носили летом под верхней одеждой летники из атласа или другой легкой ткани. Изготовлялись также телогреи, на которые надевались теплые и холодные душегрейки, похожие на сарафаны, только короче их, без пуговиц, с вырезом на груди. Под этой одеждой носили ферязи или сарафаны. Ферязи, напоминавшие сарафаны, представляли собой широкое платье, застегнутое спереди до низа, без рукавов. Сарафаны носили люди всех сословий: богатые – из дорогих тканей, бедные – из полотна-крашенины, китайки и т.п. (рис. 16, г, д). Зимой богатые женщины носили кортели – шубы из дорогих горностаевых и собольих мехов.

Рис. 16, б, в. Древнерусская одежда: ферязи (по литературным источникам)

     Наиболее ранние изображения русских женщин (крестьянок, горожанок) в сарафанах, кокошниках и душегреях находим в работе И. Г. Георги «Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей» (Ч. I–IV. Спб., 1799).
     Сцены русской народной жизни запечатлены в гравюрах конца XVIII – начала XIX в. Государственный Эрмитаж располагает большой коллекцией гравюр и литографий с изображением сцен из народной жизни. Лучшие графические листы представлены в альбоме Г. Н. Комеловой «Сцены русской народной жизни конца XVIII – начала XIX в. по гравюрам из собрания Государственного Эрмитажа» (Л., 1961).

                           Рис. 16, г. Древнерусская одежда: – сарафаны (по литературным источникам)

     Обострение классовых противоречий, начавшееся во второй половине XVIII в. в России вместе с процессом разложения феодально-крепостнической системы, поставило в центр внимания передовой общественной мысли того времени вопрос о крепостном праве, тормозившем развитие страны. В связи с этим для русской культуры становится характерным нарастание реалистических и демократических элементов. Образы русских крестьян начинают входить в живопись, графику, литературу.

Рис. 16, д. Древнерусская одежда: – летник (по литературным источникам)

     Интересным иностранным мастером, работавшим в России в конце XVIII в. и уделившим особое внимание изображению жизни простого народа, был английский живописец и гравер Д. Аткинсон (в 1784–1801 гг. жил в России); в своих работах он отобразил нравы и костюмы русского народа. Собрание акварелей в трех томах (1803–1805) английского художника Д. Аткинсона «Живописные изображения нравов, костюмов и развлечений русских» – ценный материал по русской народной одежде конца XVIII – начала XIX в. Среди листов мастера, иллюстрирующих русские игры и развлечения, интересны «Танец», «Качели» и др. (рис. 17). Дело в том, что одним из любопытных развлечений деревенских и городских жителей того времени были качели, являвшиеся обязательной принадлежностью всех народных праздников, ярмарок, гуляний.
     Для многих русских художников, работавших в первой половине XIX в., основной темой становится жизнь русского народа и главным образом крестьянства. Симпатии к простым людям, стремление показать их духовную красоту выражены в живописных полотнах художников А. Г. Венецианова (рис. 18) и В. А. Тропинина, графических листах А. О. Орловского и О. А. Кипренского. Образы крестьянского населения и сцены из народной жизни показаны в произведениях таких художников, как А. П. Рябушкин, Ф. А. Малявин (см. рис. 18), С. В. Иванов и др. В связи с этим интерес вызывает также иллюстрация в книге Н. В. Гиляровской «Русский исторический костюм для сцены» (М.–Л., 1945), изображающая барона Сигизмунда Герберштейна в шубе в санях и возницу верхом на лошади в обуви типа лаптей и в короткой одежде, на голове – колпак с околышем (рис. 19).

Рис. 17. Русский народный костюм в акварелях Д. Аткинсона: вверху – "Танец"; внизу – "Качели"

     Содержательный иллюстративный материал по русской одежде, украшениям, утвари представлен в альбомах «Древности Российского государства» в шести отделениях (томах), изданных в 1849–1853 гг. с рисунками академика Ф. Г. Солнцева. Особую ценность в данном случае представляют рисунки, отражающие летний и зимний костюмы женщин г. Торжка, одежду тверских и рязанских женщин. Иллюстрации Ф. Г. Солнцева отличает великолепное цветовое воспроизведение костюмов (рис. 20).
     К тысячелетию Русского государства Паули, действительный член Географического общества России, издал «Этнографическое описание народов России» (Спб., 1862) – цветные литографии костюма на основе подлинных этнографических данных. Для того времени это было первое подобное ценное издание.
     В 1878 г. в Санкт-Петербурге был издан (в серии «Народы мира», вып. 1–8) альбом народных типов «Народы России. Живописный альбом», вып. 1. В альбоме была представлена одежда великорусского крестьянина. Зимняя мужская крестьянская одежда того времени состояла из армяка грубого серого сукна, длинной овчинной нагольной шубы, теплой шапки и кожаных рукавиц. Редко, лишь в сильный мороз, обвязывал крестьянин свою шею платком. Летняя одежда состояла из пониткового армяка, полукафтана и шляпы; летом же ходили обычно в рубахах и портах. Крестьянки особо теплой одежды не имели. Их одежда состояла из синей понитковой юбки (поневы) и верхней, довольно широкой, но недлинной одежды с широкими короткими рукавами, которую в разных местах называли по-разному: сарафан, шушпан, сермяга, армяк и др. Головные уборы были очень красивы и богато украшены.

Рис. 18, а. Русский народный костюм в произведениях художников: Ф. А. Малявин "Крестьянка в узорном платке"

     Русский костюм допетровского времени в основных его традиционных элементах был одинаков по крою у богатых и у бедных, различался только качеством материала. В простонародье одежда изготовлялась из полотна, вотолы, веретья, сукна, а вместо пушного меха употреблялась овчина.

Рис. 18, б. Русский народный костюм в произведениях художников: Ф. А. Малявин "Крестьянки"

     Употребительной в обиходе, особенно в богатом быту, была телогрея. Она представляла собой распашную одежду длиной до пят, с длинными до пола рукавами, имевшими под мышкой открытые проймы, через которые телогрея надевалась на рубаху.
     Рукава телогреи свисали сзади рук до подола или перекидывались сзади один на один – такой способ ношения считался украшением женского выходного костюма. Изготовлялись телогреи из сукна, камки, т. е. из массивной, тяжелой ткани. Такая одежда по краям окаймлялась золотыми и серебряными шнурками, шёлковым кружевом или тесемками с кистями, полы застегивались серебряными и оловянными пуговицами, которых было 15–17, и нашивались они от верха до низа. Подкладкой у теплых телогрей был мех (лисий, соболий, горностаевый), у холодных или летних – тафта.
     К верхней одежде относилась накладная шубка рубахообразного покроя. Длиной такая одежда доходила до пят, имела высокий прямой воротник и небольшой разрез на груди для надевания. Способом надевания и ношения она напоминала телогрею.
     К числу накладных одежд принадлежал летник (см. рис. 16, д), который имел небольшой разрез на груди для продевания через голову. Летник имел особые рукава, называемые накалками, которые были длиннее одежды и у запястья уже, чем у плеча. Накалки сшивались только до половины, остальная часть не сшивалась и украшалась вошвами.
     Верхней летней распашной одеждой был опашень, или охабень, – просторная одежда с клиньями по бокам. Скошенный вырез горловины опашня был как бы продолжением линии борта пол (видимо, отсюда название воротника в современной одежде, передними концами переходящего в полы, – «опаш» – Ф. П.). Рукава опашня спускались до подола одежды.
     Опашень на меху (собольем или горностаевом) назывался шубой. Шуба имела бобровый воротник. Женские шубы на меху не отличались от мужских.

Рис. 18, в (1). Русский народный костюм в произведениях художников: А. Г. Венецианов "Гумно" (начало)

     К числу женской зимней одежды относился кортель – одежда из меха соболя, куницы, горностая; нагольная или покрытая тафтой, камкой. Конструктивно она напоминала летник.

Рис. 18, в (2). Русский народный костюм в произведениях художников: А. Г. Венецианов "Гумно" (окончание)

     В царском быту женщины прятали зимой руки в рукав или муфту: перчатки и рукавицы здесь почти не употреблялись. Такой рукав изготовлялся из бархата или атласа, отделывался собольими хвостиками, иногда украшался золотыми кистями, жемчугом, камнями. В простонародье по мере надобности употреблялись рукавицы или рукавки перщатые.
     Как в царском, так и в простонародном быту девушки носили волосы открытыми или распущенными по плечам и завитыми в кудри или сплетенными в одну или две косы, спадающие сзади на спине. Пряди волос переплетались золотыми или жемчужными нитями. Внизу косы девушки вплетали ленты, цветные или золотые кисти, называемые косником или накосником.
     Замужняя женщина носила вместо косника меховую или бархатную, закрывавшую затылок и волосы, подзатыльню. Она покрывала голову убрусом, представлявшим тонкое полотняное или тафтяное полотенце.
      К числу женских головных уборов, прятавших волосы, относится чепчик, или волосник.

Рис. 18, г. Русский народный костюм в произведениях художников: А. П. Рябушкин "Втерся парень в хоровод"

     Девушка, выходя замуж, заменяла свой девичий венец кикой, которая была головным убором замужних. Кика состояла из тульи в виде обруча, облегавшего голову кругом, и круга, помещавшегося на темени. Кика кверху расширялась. Тулья изготовлялась из простой ткани, проклеивалась и покрывалась сверху атласом червчатым, а иногда тонким листом золота или серебра; тулья украшалась также драгоценными камнями. К кике на висках привешивались рясны, длинные нити жемчуга в сочетании с дорогими камнями, золотыми фигурками, с пронизками. Передняя часть подзора кики украшалась более богато и затейливо, иногда изготовлялась отдельно и называлась кичным челом, а в XVII в. – переденкой. Кика имела подзатыльню.

Рис. 19. Элементы древнерусского зимнего костюма (по Н. В. Гиляровской)

     Сближение Руси в XVII в. с Западом отразилось на всей обстановке жизни только в более зажиточных слоях общества. Оживлению русской жизни не соответствовали тяжелые шубы и длиннополые кафтаны. Поэтому Петру I так нужно было переодеть русских людей в более удобную короткую одежду. Еще более подтвердила свою жизненность и функциональность традиционная русская народная одежда.

Рис. 20, а. Русский костюм в иллюстрациях Ф. Г. Солнцева: наряд пожилых женщин г. Торжка (женщины в шубах)

     Занимаясь вопросами изучения и развития русского традиционного искусства во второй половине XIX в., русский критик и публицист В. В. Стасов дал оценку изданиям по русскому костюму. В своей статье «Заметки о древнерусской одежде и вооружении» (Стасов В. В. Собр. соч., т. II, Спб., 1847–1886. С. 571–596) он выступил с оценкой издания В. А. Прохорова «Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной» (Спб., 1881), подчеркивая достоинство и превосходство этой работы перед работами других авторов. Вместе с тем В. В. Стасов отметил, что В. А. Прохоров подобно другим авторам ошибочно называл скифов прародителями русских и отводил в своем труде место скифской одежде, с чего и начинал изложение истории древнерусской одежды. Можно лишь допускать, что элементы скифской одежды были заимствованы древними славянами-русскими, проживавшими по соседству со скифами в южных районах. Скифская одежда считалась одеждой иранских племен и была предельно приспособлена формой, конструкцией, способами ношения к условиям жизни «лихого наездника» [13], т.е. кочевника. Действительно, короткий и облегающий фигуру человека кафтан, коротенькие сапоги, перевязанные у лодыжки и подтянутые ремнем, башлык от непогоды и холода во время долгих переездов и кочевок на открытом воздухе, часто целыми ночами напролет – все это как нельзя более удобно и пригодно для наездника и кочевника (рис. 21), но не имеет значения для пахаря, для оседлого жителя, работающего только в течение светового дня. Как образно замечает В. В. Стасов, «...наш земледелец всегда работал и работает на поле в лаптях или какой ни на есть легкой обуви, меха и башлыка не наденет потому, что у него и так пот градом катит по лицу и груди» (Стасов В. В. Указ. соч. С. 183). Жители южных районов России могли в свое время позаимствовать от многочисленных конных соседей короткий кафтан и длинные узкие штаны [14].

Рис. 20, б. Русский костюм в иллюстрациях Ф. Г. Солнцева: рязанский женский костюм

     Итак, скифский костюм рассматривается здесь лишь как костюм иноземных племен и народов, живших и действовавших в известные древние времена на тех самых местах, где сейчас живут русские.
     В 1909 г. в ежемесячнике для любителей искусства и старины «Старые годы» И. Я. Билибин писал о русской одежде XVI–XVII вв.: «... русский костюм был великолепен. Бывает красота движения и красота покоя. Женский русский костюм – костюм покоя. Взять хотя бы русский танец. Мужчина пляшет, как бес, отхватывая головокружительные по быстроте коленца, лишь бы сломить величавое спокойствие центра танца – женщины, а она почти стоит на месте, в своем красивом наряде покоя, лишь слегка поводя плечами» [15].
     В 1911 г. в издательстве Товарищества И. Д. Сытина вышло шеститомное юбилейное издание «Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем», посвященное 50-летию отмены крепостного права в России. Содержательна здесь подборка иллюстраций крестьянских типов – как из ранее изданных источников, отражавших крестьянский быт в различные времена в прошлом, так и из наиболее характерных и типичных, созданных художниками в последнее время, т. е. в XIX – начале XX в.

Рис. 21. Скифская одежда

     В наше время материалы по русскому историческому костюму изданы в книге «Русский исторический костюм для сцены. Киевская и Московская Русь» (составитель Н. В. Гиляровская. М.–Л., 1945). Книга иллюстрирована подлинными портретами и рисунками, произведениями русской исторической живописи, дающими образцы различной трактовки древнерусской одежды. Вторая часть книги является практически руководством для создания русского исторического костюма через крой.
     В помощь постановке произведений русской классической драматургии от Д. И. Фонвизина до А. М. Горького выпущены художественные альбомы материалов по русскому костюму (Русский костюм. / Под ред. В. Ф. Рындина. В 5 вып. М., 1960–1972). Однако в этом объемном издании недостаточно уделено внимания крестьянскому костюму.
     Древнерусский костюм как важнейший исторический источник (для изучения происхождения народа, его этнического и социального развития, его исторической судьбы и культурных связей) содержательно отражен в издании Академии наук СССР «Древняя одежда народов Восточной Европы (материалы к историко-этнографическому атласу)». М., 1986.
     Итак, основу древнерусского (народного) костюма (мужского и женского) составляли следующие элементы. Холщовая рубаха (туника) длиной до коленей с длинными просторными рукавами – основной элемент одежды. У мужчин она имела длину до коленей (или была короче) и длинные, достаточно просторные рукава. Женская рубаха длиной своей чаще всего доходила до середины голени, могла быть и до пят. Любая рубаха обязательно подпоясывалась. Украшались в основном рубахи женские и богатых людей. Декор располагался вокруг горловины, разреза на груди, у линии соединения рукава с проймой (плечом), по низу рубахи и низу рукавов. Разрез на груди застегивался булавкой, пряжкой-аграфом.
     Поясной одеждой у мужчин были порты, у женщин – полотнище ткани, располагавшееся вокруг бедер и получившее название «понева». Порты длиной своей доходили до коленей или лодыжек. Иногда надевали (подобно рубахе) двое штанов. Обувью служили лапти, реже – кожаные обертки ног (поршни) или сапоги. Перед надеванием обуви ноги до коленей обертывали (у мужчин – поверх портов) льняными онучами, которые закреплялись ремнями или веревками (оборами), перекрещивались и завязывались на ноге.
     По старинному обычаю у русских мужчин были коротко подстриженные волосы и длинная окладистая борода. На голове носили бронзовый обруч, а также войлочную шапку. Зимним головным убором была шапка с меховой опушкой (околышем), одеждой была овчинная шуба или полушубок, на руках – вареги, или рукавицы.
     Дополнением костюма (мужского и женского) были различные навесные украшения – металлические, стеклянные, а также браслеты, кольца и др.
     Со временем наблюдались изменения, в основном верхней одежды – кафтана, получившего в будущем различные названия. Мужской кафтан был из грубой шерсти, длиной до коленей, с длинными рукавами. Кафтан был спереди открыт, застегивался на груди с помощью пряжки-аграфа наполовину или по всей длине и подпоясывался кушаком.
     Связи с Византией, как уже отмечалось, оказали влияние в первую очередь на великокняжеский костюм. На место короткого кафтана, спереди открытого по всей длине, пришел кафтан византийского образца – длинный, кругом закрытый, с цветной обшивкой по краям. Накладной верхней одеждой был плащ, который прикреплялся пряжкой на одном плече или спереди у шеи, часто застегивался на груди.
     Нашествие татаро-монгол тоже сказалось на особенностях костюма высших сословий. Народ же, как и раньше, остался верен своей древней одежде.
     С XIII в. вместо закрытого стали носить открытый кафтан с застежкой по всей длине. Вместо плаща надевали верхний также распашной кафтан, который имел короткие и широкие или длинные и довольно узкие рукава. В верхней части рукава делался разрез для продевания рук так, что рукав свободно спадал (свисал) вниз. Такой кафтан не подпоясывался. Встречался еще один вариант кафтана; вверху у горловины его спинки был большой и широкий припуск ткани, который отворачивался (отгибался) наружу, образовывая воротник, получивший название «опаш».
     Женский костюм этого времени состоял из белой холщовой рубахи с длинными и широкими рукавами, сужающимися книзу, и из длинной, спускающейся до пола наплечной сборчатой одежды без рукавов, открытой и застегивающейся спереди по всей длине на ряд пуговиц, получившей название сарафана. Верхней, одеждой была короткая наплечная одежда с высоким членением (подпоясыванием) – душегрея. Женщины носили высокий, жесткий, выступающий вперед головной убор – кичку. Особенно нарядным головным убором у молодых женщин был кокошник.
     В целом русские простые люди сохранили древний костюм без особых изменений до начала XVIII в., а в отдаленных районах и еще позже – вплоть до XIX в. Подтверждением этому являются дошедшие до нас зарисовки и описания, например Герберштейна, Олеария. Мужчины носили широкую и довольно короткую рубаху без воротника, на спинке с изнанки вниз от плеч подшивалась подкладка по форме треугольника (подоплека). У рубах в нижней части рукавов (под мышками) вшивались вставки (ластовицы) из красной ткани (например, из тафты). Рубахи богатых людей были с воротником; разрез на груди и низ рукавов вышивались разноцветными шелками, иногда золотом и жемчугом; в таком оформлении рукава выглядывали из-под рукавов кафтана.
     Длинные порты вверху были широкими, собранными по фигуре на тесемку (гашник). Поверх рубахи носили узкий кафтан длиной до коленей и с длинными рукавами. Сзади вверху у шеи кафтан имел стоячий жесткий воротник. Воротник подшивался бархатом, а у знатных людей парчой и выставлялся наружу из-под верхних кафтанов, касаясь затылка. Поверх такого кафтана некоторые надевали еще другой – длинный, доходящий до голени и называвшийся ферязью. Кафтан по желанию стягивался поясом или пестрой шалью. Поверх ферязи надевали еще более длинный – до пят – кафтан. Он предназначался для выхода на улицу и изготовлялся из цветного сукна, пестрого атласа, камки или парчи. Такой кафтан носили сановники и почетные бояре, которые надевали его для присутствия на торжественных представлениях. У верхних кафтанов был большой и широкий меховой воротник, сзади спадавший на плечи. Спереди и вдоль разрезов по бокам кафтан отделывался пуговицами, обшивался золотом, жемчужным шнурком, на котором висели длинные кисти. Рукава у кафтана были длинными, почти такими же, как сам кафтан, и постепенно сужались книзу. При надевании кафтана рукава собирались во множество складок, иногда при ходьбе рукава спускались с рук во всю длину. Зажиточные крестьяне также носили длинный кафтан.
     Князья, бояре и государственные советники при выходе на торжественные собрания надевали шапки из черной лисы и соболя высотой в локоть, в другое время – бархатные на меху черной лисы или соболя, с небольшим околышем из того же меха и по сторонам обшитые золотом и жемчужным шнурком. Простые люди носили летом белые шапки из валяного сукна, зимой – суконные на бараньем меху. В употреблении была также круглая стеганая шапка с назатыльником и наушниками.
     Замужние женщины носили волосы подобранными под шапочки, девушки заплетали волосы в косы, которые спускались вдоль спины.
     Женская одежда напоминала мужскую, только верхняя была несколько просторнее. Спереди одежда (сверху донизу) обшивалась позументами, золотой тесьмой, а также окаймлялась шнурками и кистями, украшалась большими серебряными и оловянными пуговицами. Вверху, у плеч рукава имели отверстия, в которые продевали руки, и в надетой одежде рукава оставались свободно спадающими. Рукава у женских рубах были длиной в 6, 8 или 10 локтей, а в рубахах из ситца еще длиннее, на руках они собирались во множество складок (сборок). Головными уборами женщин были широкие шапки – парчовые или атласные, обшитые золотой каймой, украшенные золотом и жемчугом, с опушкой из бобрового меха, которым закрывалась половина лба. Девушки носили большие шапки из лисьего меха.
     Женской обувью служили из юфти или сафьяна сапоги с длинными и острыми носками. Женщины, и особенно девушки, носили башмаки на высоких (в четверть локтя) каблуках, подбитых снизу гвоздиками.
     В XVI–XVII вв. русская одежда великокняжеского периода подвергается некоторому изменению в соответствии со вкусами и потребностями русских людей того времени. Черты быта допетровской эпохи не могли не сказаться на костюме древнерусских женщин – их затворническая жизнь требовала и соответствующей одежды: рукава закрывают руки до самых кистей, высокий ворот скрывает шею, просторные широкие одежды скрывают всю фигуру, волосы замужней женщины скрыты головными уборами.
     При Петре I длинный кафтан вышел из употребления. Кто не хотел укоротить свой кафтан, тому отрезали полы солдаты согласно царскому указу. В обиход все больше входила немецкая и польская одежда. В употреблении были широкие штаны, заправленные в высокие сапоги из цветной кожи.

[1] Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М.-Л., 1939.
[2] Нидерле Л. Быт и культура древних славян. Прага, 1924.
[3] Оятева Е. Л. Обувь и другие кожаные изделия древнего Пскова // Археологический сборник. Л., 1962. Вып. 4. С. 80-94.
[4] По материалам новгородских находок С. А. Изюмова выделяет четыре вида обуви: поршни, туфли, полусапожки и сапоги.
[5] Поршни были известны в X в. также и на Западе (Герман В. Внешний быт народов с древнейших до наших времен. М., 1875. Т. 2. Ч. 2. С. 161, рис. 227).
[6] У В. И. Даля находим интересные сведения о происхождении слова "поршень" от прилагательного "порхлый" (порошливый, рыхлый). (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Спб. – М., 1907. Т. 3. С. 847).
[7] Полусапожки с короткими голенищами (раструбом) напоминают скифские полусапожки, изображенные на Куль-Обской вазе (Степанов П. К. История русской одежды. Пг., 1916).
[8] Сапоги, изображенные здесь, князя и его сына – цветные (возможно из сафьяна) и имеют острые приподнятые носки.
[9] Андреев Н. Л. Русский фольклор. Л., 1938. С. 163.
[10] Аристов Н. Я. Промышленность Древней Руси. Спб., 1866. С. 151.
[11] Оятева Е. И. Обувь и другие кожаные изделия земляного городища Старой Ладоги // Археологический сборник. Вып. 7. Л., 1965. С. 42-59. [12] Памятники литературы Древней Руси XI – начала XII в. / Сост. и ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. Кн. 1. М., 1978. С. 8.
[13] Забелин И. Е. Домашний быт русского народа. Т. 1. Домашний быт русских царей. М., 1862. С. 642.
[14] Кстати, подобной точки зрения, что в костюме скифском ничего славянского нет и что костюм скифов вполне тождествен костюму новоперсидскому, придерживался Г. Вейс в своем труде Kostumkunde (см. Weiss H. Kostumkunde I. Stuttgart, 1862. S. 177)
[15] Билибин И. Я. Несколько слов о русской одежде в ХVI–ХVII вв. // Старые годы. 1909. № 7–9.